Коробка в форме сердца

— Ты сегодня чуть не погиб, — просто ответила она. — Не знаю, что с тобой происходит, но я одна никуда не поеду. И я с тебя больше глаз не спущу. К тому же твой призрак мне пока еще ничего не сделал. Наверное, ему до меня не добраться.

Но Джуд видел, как Крэддок нашептывал ей на ухо свои внушения. Он видел зачарованный взгляд Джорджии, когда мертвец раскачивал у нее перед глазами бритву на цепочке. И он не забыл голос Джессики Прайс в телефонной трубке, ее ленивые ядовитые фразы с провинциальным акцентом: «Тебе не жить, как не жить тем, кто рядом с тобой».

Крэддок может добраться до Джорджии. Она должна уехать. Теперь Джуд понимал это со всей отчетливостью — и все же мысль о том, что ее не будет рядом, что придется в одиночестве просыпаться по ночам и видеть во тьме склонившегося над ним покойника, ужаснула его. Ему показалось, что, если Джорджия уйдет от него, с ней исчезнет и то немногое, что осталось от его самообладания. Джуд не знал, вынесет ли он без нее мрак и безмолвие ночи… Он понял, как ему необходима помощь, и это осознание пришло столь внезапно, что у него на миг сильно закружилась голова. Такое головокружение должен испытывать боящийся высоты человек, глядя на уносящуюся из-под ног землю, пока его, беспомощного, швыряет в небо «чертово колесо».

— Как же Дэнни? — напомнил Джуд. Собственный голос казался сиплым и чужим. Джуд откашлялся, прочищая горло. — Дэнни счел его опасным.

— И что призрак сделал с Дэнни? Дэнни увидел что-то, испугался и убежал. Но с ним ничего не случилось.

— Призрак ничего ему не сделал, но из этого не следует, что он не может ничего сделать. Вспомни, что произошло сегодня.

С этим Джорджия согласилась. Она допила вино одним глотком и подняла на Джуда блестящие вопрошающие глаза.

— Ты поклянешься, что не сам пошел в гараж и не хотел отравиться газом? Поклянись, Джуд. Не сердись, что я спрашиваю. Мне нужно знать.

— Я похож на человека, склонного к самоубийству?

— Порой каждый человек испытывает склонность к самоубийству.

— Только не я.

— Каждый. Я тоже однажды пыталась. Таблетками. Бэмми нашла меня без сознания на полу ванной. У меня губы уже посинели. Я еле дышала. На третий день после окончания школы. А потом родители приехали ко мне в больницу, и отец сказал, что даже этого я не сумела сделать нормально.

— Ублюдок.

— Точно.

— Почему ты хотела умереть? Надеюсь, у тебя были серьезные причины.

— Потому что я занималась сексом с лучшим папиным другом. С тринадцати лет. Ему было за сорок, у него росла собственная дочь. О нас узнали. И его дочь узнала. Мы с ней дружили. Она сказала, что я сломала ей жизнь. Назвала меня шлюхой. — Джорджия держала бокал в левой руке и поворачивала его то одним боком, то другим, следя за игрой света на стекле. — Возражать ей было довольно трудно. Он дарил мне вещи, и я всегда брала их. Например, однажды он купил мне новый свитер и вложил в кармашек пятьдесят баксов. Сказал, чтобы я купила себе подходящие туфли. За это я позволяла ему трахать меня.

— Черт. Но это не повод умирать, — заметил Джуд. — Это повод убить того типа. Она засмеялась.

— Как его звали?

— Джордж Рюгер. Сейчас он продает подержанные автомобили в том самом городе. Глава местного комитета республиканцев.

— Когда снова буду в Джорджии, найду сукина сына и убью.

Она засмеялась снова.

— По крайней мере, как следует втопчу его задницу в землю, — заявил Джуд и сыграл первые такты из музыки к фильму «Грязные делишки».

Джорджия сняла с усилителя бокал, подняла его, чествуя Джуда, и отпила вина.

— Ты знаешь, что в тебе самое лучшее? — спросила она.

— Понятия не имею.

— Тебя ничто не смущает. То есть… я только что рассказала тебе все это, и ты не думаешь, что я… ну, не знаю. Испорченная. Безнадежно загубившая свою жизнь.

— Может, я так думаю, но мне наплевать.

— Тебе не наплевать, — возразила она и положила ладонь на его лодыжку. — И тебя ничто не шокирует.

Джуд промолчал. Он не сказал, что с самого первого взгляда, едва он увидел ее — в собачьем ошейнике, с губами, выкрашенными в белый цвет, как глазурь на торте, и всклокоченными волосами, — он почти догадался и о попытке самоубийства, и об отце, не обращавшем внимания на дочь, и о друге семьи, совратившем ее.

Джорджия спросила:

— А что случилось с тобой? Теперь твоя очередь. — Он высвободил ногу из ее пальцев.

— Что-то я не в настроении откровенничать. — Джуд бросил взгляд в окно. Ничто не напоминало о свете дня, кроме слабого, красновато-бронзового пятна за безлистными деревьями. Из стекла смотрело его полупрозрачное отражение — длинное лицо с впалыми щеками и косматой черной бородой, доходившей почти до груди. Призрак из пугающего видения.

После краткого молчания Джорджия снова заговорила:

— Расскажи мне о той женщине, что продала тебе привидение.

— Ее зовут Джессика Прайс. Она не просто продала мне привидение. Она хитростью заставила меня купить его.

— Понятно. А как она продала его? Через еВау?[21]