Коробка в форме сердца

Риз смотрела на него сквозь грязно-серое облако пороховых газов своими большими, испуганными, немного извиняющимися глазами. Револьвер лежал на полу рядом с ней. Джуд махнул ей перебинтованной левой рукой. Что означал этот жест, он и сам не знал. Наверное, Джуд давал понять, что он в порядке. Его беспокоила бледность Риз. Она больше не сможет жить как раньше, хотя в том, что произошло, не было ни капли ее вины.

Потом он почувствовал, что Мэрибет схватила его за руку и потащила из кухни. Они уже в гараже. Нет, уже не в гараже, а под раскаленным сиянием солнца. Ему на грудь легли передние лапы Ангуса. Джуд чуть не упал на спину.

— Ангус, фу! — кричала Мэрибет, но голос ее все еще доносился издалека.

Джуд больше не мог бороться с желанием присесть — прямо здесь, на подъездной дорожке — и подставить лицо горячему солнцу.

— Нет! — воскликнула Мэрибет, едва он начал опускаться на бетон. — Держись. В машину. Пошли.

Обеими руками она тянула его вверх, не давая опуститься на землю.

Он покачнулся сначала назад, потом вперед, почти упал на Мэрибет, смог закинуть руку ей через плечо, и вдвоем они поковыляли вниз к дороге — как пара обкурившихся юнцов на выпускном балу, упрямо пытающихся танцевать. На этот раз он все-таки засмеялся. Мэрибет со страхом взглянула на него.

— Джуд. Помогай мне. Я не могу нести тебя. Если ты упадешь, нам не уйти отсюда.

Мольба в голосе девушки встревожила его. Джуд постарался выполнить ее просьбу. С тяжелым вздохом он пытался сконцентрироваться на своих ботинках, на том, как они сменяют друг друга. Да, с этим бетонным покрытием надо быть очень внимательным. Ощущение было такое, будто он напился и идет по трамплину — почва под ногами гнулась и вздувалась, небо опасно кренилось.

— В больницу, — выговорила Мэрибет между шагами.

— Нет. Ты знаешь почему.

— Тебе нужно…

— Не нужно. Кровь скоро остановится.

Кто отвечал ей? Удивительно спокойный голос, очень похожий на его собственный.

Джуд поднял голову и увидел перед собой «мустанг». Мир кружился перед его глазами калейдоскопом слишком зеленых дворов, цветочных клумб, белым от ужаса лицом Мэрибет. Она была так близко, что носом Джуд зарывался в темное облако ее пушистых волос. Он сделал глубокий вдох, втянул в себя знакомый сладкий аромат — и сморщился от вони горелого пороха и мертвой собаки.

Они обошли машину, и Мэрибет сбросила его на пассажирское сиденье. Потом она обежала машину еще раз, поймала за ошейник Ангуса и стала подтаскивать пса к водительской дверце.

Она пыталась открыть ее, когда из гаража с визгом выкатился пикап Крэддока, проскальзывая шинами по бетону и изрыгая жирные выхлопы. За рулем сидел сам мертвец. Грузовичок вышвырнуло с подъездной дорожки, понесло через газон. С громким треском машина снесла забор, перепрыгнула через тротуар и выскочила на дорогу.

Мэрибет отпустила Ангуса и бросилась животом на капот, буквально выскользнув из-под бампера пикапа, врезавшегося в бок «мустанга». От удара Джуда припечатало к дверце, а «мустанг» развернуло. Задней частью он выехал на середину дороги, а передом впрыгнул на тротуар, да так резко, что Мэрибет выбросило с капота на землю, словно катапультой. Столкновение сопровождалось хрустом смятой обвески пикапа и чьим-то пронзительным криком.

Битое стекло посыпалось на асфальт. Джуд пришел в себя и увидел, что рядом с «мустангом» стоит не пикап Макдермотта, а вишневый кабриолет Джессики. Пикапа нигде не было. То есть его не было с самого начала. Из руля вывалилось и надулось белое яйцо подушки безопасности. На водительском месте сидела Джессика.

Джуд понимал, что должен чувствовать тревогу, желание действовать, но его одолели сонливость и бездумность. Уши заложило, и он несколько раз сглотнул.

Джуд отлепил себя от дверцы и подумал, все ли в порядке с Мэрибет. Девушка сидела на тротуаре. Причин беспокоиться не было, она осталась цела. Правда, выглядела Мэрибет такой же ошалевшей, каким чувствовал себя Джуд. Она приходила в себя, растерянно мигая в солнечном свете. Ее подбородок пересекла широкая ссадина, волосы растрепались. Джуд снова посмотрел на кабриолет: окно со стороны водителя опущено или разбилось, оттуда торчит обмякшая кисть. Джессики не было видно — должно быть, съехала по креслу вниз.

Кто-то закричал. Похоже на голос ребенка. Это девочка плакала о своей матери.

в правый глаз Джуда вкатилась капля то ли пота, то ли крови. Не думая, он поднял руку, чтобы вытереть ее, и коснулся лба обрубком указательного пальца. Ощущение было такое, будто он приложился к раскаленному грилю. Боль пронзила руку до самой грудины, где распустилась и превратилась во что-то иное в недостаток воздуха, в ледяную щекотку под ребрами; ощущение одновременно и пугающее, и восхитительное.

Мэрибет неуверенно обошла вокруг «мустанга» и, нагнувшись, потянула за ручку дверцы.

Раздался скрежет покореженного металла. Потом она выпрямилась, держа в руках нечто вроде огромного черного саквояжа. Из саквояжа что-то капало.

Нет, это не саквояж. Это Ангус. Сложив водительское кресло, Мэрибет опустила пса на заднее сиденье, потом села в машину сама.