Короче говоря

— Возможно, ты прав, но я не хочу полагаться на волю случая. Поэтому я решил выяснить для себя правду, а не терзать себя догадками. — Корнелиус опять замолчал, попыхивая сигарой, и потом продолжил: — Так что потерпи ещё немного, и я расскажу тебе, что задумал. Признаюсь, без твоей помощи я не смогу осуществить свою маленькую хитрость. Но сначала позволь я снова наполню твой бокал.

Корнелиус встал, взял из рук друга пустой бокал и подошёл к буфету.

— Как я уже говорил, — продолжал Корнелиус, вернув бокал с коньяком Фрэнку, — последнее время я думал о том, как повели бы себя окружающие меня люди, будь я нищим, и пришёл к заключению, что выяснить это можно только одним путём.

Сделав большой глоток, Фрэнк спросил:

— И что у тебя на уме? Разыграешь самоубийство?

— Нет, ничего настолько драматичного я не планирую, — ответил Корнелиус. — Но ты почти угадал… — Он сделал паузу. — …Я хочу объявить себя банкротом.

Он внимательно наблюдал за другом сквозь клубы дыма, надеясь увидеть его первую реакцию. Но, как часто бывало прежде, лицо старого адвоката оставалось непроницаемым, и не в последнюю очередь потому, что он понимал: хотя друг сделал неожиданный ход, до конца игры ещё далеко.

Фрэнк осторожно выдвинул вперёд пешку.

— Как ты собираешься это провернуть? — спросил он.

— Я хочу, чтобы завтра утром, — начал Корнелиус, — ты написал пятерым главным претендентам на моё наследство: моему брату Хью, его жене Элизабет, их сыну Тимоти, моей сестре Маргарет и моей экономке Паулине.

— И что это будут за письма? — поинтересовался Фрэнк, стараясь не показать удивления.

— Ты объяснишь им, что вскоре после смерти жены я неудачно вложил деньги и в результате оказался в долгах. Без их помощи мне грозит банкротство.

— Но… — попытался возразить Фрэнк.

Корнелиус поднял руку.

— Выслушай меня, — попросил он, — потому что тебе предстоит сыграть главную роль в этой игре на доске жизни. Как только ты убедишь их, что от меня им больше ждать нечего, я перейду ко второму этапу моего плана и в результате получу убедительные доказательства, действительно они меня любят или просто стремятся заполучить моё состояние.

— Не терпится узнать, что ты задумал, — сказал Фрэнк.

Корнелиус покачивал в руке стакан с коньяком, собираясь с мыслями.

— Как тебе известно, каждый из этих пятерых в своё время брал у меня взаймы. Я никогда не требовал расписки, так как считал, что должен доверять своим близким. Суммы были самые разные: от ста тысяч фунтов моему брату Хью на аренду магазина, который, насколько я знаю, приносит хорошую прибыль, — до пятисот фунтов, которые я одолжил моей экономке Паулине на покупку подержанной машины. Даже юный Тимоти занимал у меня тысячу фунтов на погашение университетской ссуды, и, поскольку он быстро идёт в гору, то не обеднеет, если ты попросишь его — как и всех остальных — вернуть мне долг.

— А второе испытание? — поинтересовался Фрэнк.

— После смерти Милли каждый из них оказывал мне небольшие услуги, которые, как они всегда настаивали, не были им в тягость и доставляли только радость. Я собираюсь выяснить, готовы ли они делать то же самое для нищего старика.

— Но как ты узнаешь… — начал Фрэнк.

— Думаю, со временем всё станет ясно. В любом случае, есть ещё третье испытание, которое, уверен, расставит все точки над «i».

Фрэнк внимательно посмотрел на друга.

— Есть смысл пытаться отговорить тебя от этой безумной идеи? — спросил он.

— Нет, никакого, — без колебаний ответил Корнелиус. — Я настроен решительно, хотя признаю, без твоей помощи я не смогу сделать даже первый ход и тем более довести игру до конца.

— Если ты действительно этого хочешь, Корнелиус, я выполню твои указания насчёт письма, как делал это всегда. Но в данном случае у меня будет одно условие.

— Какое же? — спросил Корнелиус.

— Я не возьму с тебя ни пенни за это задание. Тогда я смогу с чистой душой сказать любому, кто спросит, что я не получил никакой выгоды от твоих интриг.

— Но…

— Никаких «но», старик. Пакет акций первого выпуска принёс мне кругленькую сумму, когда ты продал компанию. Считай это попыткой сказать тебе «спасибо».

Корнелиус улыбнулся.

— Это мне следует тебя благодарить, что я и делаю. Твоя помощь все эти годы была бесценной. Ты настоящий друг, и клянусь, я бы всё оставил тебе, не будь ты холостяком и не знай я, что это ни на йоту не изменит твою жизнь.

— Нет уж, благодарю, — хмыкнул Фрэнк. — Если бы ты так поступил, мне пришлось бы устроить точно такую же проверку, только с другими персонажами. — Он помолчал. — Итак, каков твой первый ход?

Корнелиус поднялся с кресла.

— Завтра ты разошлёшь письма всем пятерым участникам этого эксперимента о том, что меня признали банкротом, и я прошу вернуть долги как можно скорее.

Фрэнк уже делал пометки в небольшом блокноте, который всегда носил с собой. Через двадцать минут, записав последнее указание Корнелиуса, он спрятал блокнот в карман, осушил бокал и загасил сигару.

Когда Корнелиус провожал его до входной двери, Фрэнк спросил:

— А каким будет третье испытание, которое, как ты уверял, расставит всё по своим местам?