Король

Шатаясь, Гута поднималась на ноги. Великое копье в руках двух воинов возвышалось позади нее. За столами замолчали.

— Я прошу позволения выразить в танце все это, господин, — решительно произнесла Гута, обращаясь к Аброгастесу, — саму себя, мои сны, желания, тайные мечты — все мое рабство!

— Тебе незачем просить моего позволения, — возразил Аброгастес. — В этом случае право решать принадлежит тебе.

— Я не смею танцевать без позволения моего господина, — покачала головой рабыня.

Мужчины за столами изумленно переглянулись. Аброгастес поднял руку в знак позволения рабыне начать танец.

— Я прошу дать мне позволение танцевать как рабыне Аброгастеса, моего господина!

Аброгастес удивленно воззрился на рабыню.

— Да, господин, — повторила она. — Я ваша рабыня — больше, чем вы думаете.

— Хитроумная рабыня! — фыркнул Аброгастес.

Но едва ли он мог догадаться, что сделали с Гутой его цепи и клеймо.

Их глаза встретились, и Аброгастес нахмурился.

— Имей в виду, речь идет о твоей жизни, — предупредил он.

— Даже зная это, я не смею танцевать без позволения моего господина.

— Здесь их много! — ответил Аброгастес, указывая на гостей за столами.

— Да, господин.

— Ты поняла? Ты должны танцевать для всех них.

— Да, господин.

Все взгляды устремились на Гуту.

— Ты можешь танцевать, — произнес Аброгастес.

— Спасибо, господин, — ответила рабыня. Музыканты заиграли, и скованная страхом Гута, в глазах которой стояли слезы, начала танец — под враждебными и презрительными взглядами, среди тех, кто желал ей смерти.

Глава 9

— Значит, ваши расспросы под вымышленным именем и с полученными от меня документами дали такие результаты? — повторил Юлиан.

— Да, вернее, не дали никаких результатов, — подтвердил Туво Авзоний.

— Сходство, насколько я могу судить, просто поразительно, — задумчиво произнес Юлиан.

Между ними на мраморном столе лежала цветная миниатюра с изображением прекрасной голубоглазой и белокурой женщины. Миниатюра была тайно написана талантливым портретистом, каждая ее деталь была подробно обсуждена, портрет подвергся нескольким переделкам, согласно указаниям Юлиана, пока не было достигнуто поразительное сходство с оригиналом — женщиной, которую Юлиан видел на причале, при отлете «Нарконы».

— Я показывал портрет надсмотрщикам всех домов, где содержат рабынь в Лисле, в порту и во всех окрестных городах, — объяснил Туво Авзоний. — Разумеется, на свете существуют сотни белокурых рабынь, но, как я выяснил, ни один из надсмотрщиков не опознал женщину, изображенную на портрете.

— Вы рассказали о ее необычном поведении, о том, как она пыталась все время снять ножной браслет и обо всем прочем?

— Разумеется, господин, я сделал все так, как советовали вы. И все-таки рабыню никто не опознал.

— И вы не обнаружили никаких записей относительно обращения в рабство должницы с Майрона-VII, отвезенной на Инез-IV? — уточнил Юлиан.

— Кое-какие упоминания вряд ли могут относиться к этой особе, — ответил Туво Авзоний.

— А остальные девятнадцать женщин?

— По всем остальным имеются подробные отчеты — несколько взяты из местных домов, другие привезены с ближайших планет, о чем свидетельствуют документы.

— Таким образом, о ней одной не удалось найти сведений, — задумался Юлиан.

— Да, господин, — кивнул Туво Авзоний.

— Похоже, ее привезли незадолго до погрузки, — продолжал размышлять Юлиан.

— Видимо, да, — ответил Туво Авзоний. — Но разве это так важно?

— Нет, скорее всего нет.

— Кажется, господин взволнован? — осведомился Туво Авзоний.

— Нет, ничего, — покачал головой Юлиан.

— Может быть, хотите каны? — предложил Туво Авзоний, и Юлиан кивнул.

Туво Авзоний дважды звучно хлопнул в ладоши.

В комнате вскоре появилась прелестная, стройная, темноволосая женщина с обнаженными ногами, в короткой желтой шелковой тунике, подол которой был скошен от левого бедра. Ее шею обрамлял желтый эмалевый ошейник, желтые эмалевые браслеты охватывали предплечья и щиколотки. Женщина упала на колени перед Туво Авзонием.

— Каны, — приказал он.

Женщина поднялась и направилась к буфету, откуда достала флягу и бокалы.

— Странно, — задумчиво продолжал Юлиан. — За прибытием рабыни на Инез-IV было бы легко проследить: ведь ее должны были где-то зарегистрировать, измерить, снять отпечатки пальцев рук и ног и все такое прочее.

— Да, но некоторых рабынь удается провозить тайно, — заметил Туво Авзоний. — Как вот эту.

Опустив голову, женщина расставила бокалы на столе и осторожно наполнила их на треть. Она ни разу не взглянула на мужчин.

— Но с моей помощью, — уточнил Юлиан.

— Верно, — улыбнулся Туво Авзоний.

Женщина отнесла флягу в буфет и повернулась к Туво Авзонию.

— Встань на колени вот здесь, — приказал он, указывая место на циновке, где она не мешала, но на всякий случай находилась поблизости. — Опусти голову, — добавил он.

— Да, господин, — сказала она. Юлиан равнодушно разглядывал ее.

— У вас неплохая рабыня, — заметил он.

— Она прелестно сложена, — равнодушно согласился Туво Авзоний.

— Все-таки странно, — продолжал Юлиан, — почему та рабыня-блондинка не проходила регистрацию.

— Да, странно, — кивнул Туво Авзоний.