Король

— Как насчёт того, чтобы ты согласился сделать то же самое? О, подожди, мы уже говорили об этом. Ты думаешь, что это не так критично, потому что это ты.

Взгляд Короля скользнул по моему лицу.

— Ты хочешь знать об Арике. Я думаю, что ты ведёшь себя так из-за нас.

— Нет никаких нас, — парировала я.

— Ты права.

Острая боль вернулась, пронзив меня насквозь, словно он вонзил нож мне в грудь.

Его ноздри раздулись, и он сделал шаг ко мне.

— Дерьмо.

Чёрт возьми, он чувствовал то же, что и я. Было много вещей, которые раздражали меня, когда дело касалось Кайдена, но это, вероятно, было в тройке лучших.

Король отвернулся, крепко сжав челюсти.

— Я…

— Не надо.

Он не обратил на мои слова никакого внимания.

— Мне жаль.

— Мне всё равно.

— Но это так.

— И в этом вся проблема, верно? Знаешь, мне действительно есть что тебе сказать. Ты меня подвёл. Но по какой причине? Вот чего я не понимаю. Чего ты добиваешься, притворяясь, что… хочешь меня? Тебе просто было скучно, и ты решил заморочить мне голову?

Его взгляд вернулся ко мне.

— Дело было не в этом.

— Тогда что? Ты чувствовал себя обязанным мне, потому что я позволила тебе питаться мной, когда ты умирал? — Я потребовала ответа. — Или ты просто спал с тридцатилетним человеком?

Глаза Короля расширились, и когда он заговорил, его голос был таким тихим, что я почти не слышала его.

— Почему ты так плохо о себе думаешь?

— Что? — Ахнула я, кожа начала гореть, а затем стало холодно.

Он покачал головой.

— Тебе пришлось. Это единственная причина, по которой ты поверишь, что это была моя мотивация.

Его слова ошеломили меня, и тихий голосок в моей голове, нашёптывающий, что в его словах есть доля правды, подтолкнул меня к действию. Я дёрнула себя за руку, и на этот раз он отпустил меня. Не готовая к такому повороту, я споткнулась назад, и мои чёртовы туфли мне не помогли.

Король прыгнул вперёд, поймав меня. Мгновение спустя я была в его объятиях, а мои руки лежали на его груди.

Вот дерьмо.

Мы не были так близки с тех пор, как он поцеловал меня, и я, казалось, забыла, каким невероятно тёплым он был. Тепло его тела прогнало холод из воздуха. Стоять так близко к нему было так же, как загорать. Моя кожа задрожала, когда глубокий, ноющий пульс пустил корни.

Пространство. Мне нужно было пространство. Оказаться в другом часовом поясе.

Но я не сдвинулась с места.

Я медленно подняла голову. Наши взгляды встретились.

Его взгляд был горячим. Густой хищный блеск в его глазах и вызов в том, как приоткрылись его губы. Мне пришла в голову дикая мысль. Он хотел, чтобы я оттолкнула его, и он хотел погнаться за мной.

Глубоко спрятанная часть меня хотела, чтобы он охотился за мной.

И это было так неправильно.

Взгляд Короля скользнул по моему лицу, затем опустился ниже. Я почувствовала, как моя грудь прижалась к его груди.

— Ненавижу, когда ты так выглядишь, — сказал он хриплым голосом. — Только не платье. Мне нравится это платье. И сапоги тоже. Но волосы? Макияж? Я ненавижу это.

Мне ничего не стоило вспомнить, как он говорил мне это раньше. Тот факт, что он предпочитал меня, настоящую меня, было одной из причин, по которым я не хотела его видеть…

Почему я начала влюбляться в него.

Он опустил подбородок.

— Тебе следует сжечь все эти парики и выбросить косметику.

Моё сердце бешено колотилось.

— Этого не случится. — У меня был слишком запыхавшийся голос. Слишком взволнованный.

— Какая жалость. — Он наклонил голову, и его губы оказались в нескольких дюймах от моих. Когда он заговорил, я почувствовала его дыхание. — Я бы заплатил за это любую сумму.

Я так и думала.

— Сколько? Динь — дорогой сосед по комнате.

— Могу себе представить. — Его глаза стали тяжёлыми, как и веки, и я почувствовала мягчайшее, едва заметное прикосновение его губ.

Я ахнула.

Король отпрянул в сторону. На этот раз он не бросился вперёд, когда я споткнулась. Я поймала себя на том, что он отступил на несколько шагов, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от меня. Тяжело дыша, я не знала, должна ли я чувствовать облегчение или разочарование от того, что он не поцеловал меня. Ну, проблема была в том, что я знала, что должна чувствовать облегчение. Разочарование пронзило меня, когда мы уставились друг на друга в мягком свете уличных фонарей.

— Иди домой, — сказал он через несколько минут. — Здесь для тебя ничего нет.

Я вздрогнула от двойного значения этих слов. Они обжигали, но волна колючего жара смягчила боль. Я ухватилась за неё.

— Не указывай мне, что делать.

— Я не указываю. — Он скрестил руки на груди. — Я даю тебе выбор.

— Неужели? — Я рассмеялась, подражая его позе, скрестив руки на груди. — Что-то не похоже.

— О, но это так. Я говорю тебе идти домой, и я даю тебе возможность сделать это самой. Или я мог бы забрать тебя, посадить в свою машину и отвезти туда.

У меня отвисла челюсть.

— Мне бы очень хотелось посмотреть, как ты это сделаешь. Серьёзно.

Его голова склонилась набок, а затем он опустил руки, делая шаг ко мне.

Я выбросила вперёд руку.

— Если ты только прикоснешься ко мне, я отрежу тебе яйца и ударю тебя в лицо.