Король абордажа

С позолоченными пламенем костра бородами, в грязных развевающихся лохмотьях команды трех кораблей почти в полном составе рванулись вперед, включая и чудака из Виргинии, который назвал себя Дэвидом Армитеджем. Их хирург, по мнению корсаров, вел себя очень забавно. Вместо того чтобы драться за добычу, этот парень проводил много часов в джунглях в компании с попавшимися ему навстречу индейцами в поисках каких-то трав, а также с помощью Кэтфута выспрашивал встречного и поперечного о местных способах лечения.

— Ты в любом случае пойдешь, — сообщил Морган виргинцу. — Слава Богу, если нам не понадобится твоя помощь, но рисковать мы не можем.

Молодой командор решительно отбросил тревожные мысли, которые вертелись у него в голове. Мог ли Васконселос там, в Кайоне, намеренно обмануть его, рассказывая о слабости и беззащитности Гранады?

В сером свете наступающего утра корсары расселись в дюжину больших пирог, которые они не без труда собрали в дельте Сан-Хуана. Дрожа в пахнущем горечью тумане, они бросили последний печальный взгляд на свои корабли, а потом взялись за весла и понеслись за головным каноэ, которым управляли индейцы из племени оятов.

Перед глазами жилистых и тощих пиратов, составляющих основную атакующую силу Моргана, за следующие пять дней промелькнуло разнообразие сцен, иногда потрясающих по своей красоте, иногда загадочных, настолько непривычны они были глазу, и часто ужасных — мрачных, полных крокодилов топей или бурных стремнин, которые кипели среди острых камней. Из-за часто встречающихся водопадов людям приходилось раздеваться до пояса и, подставляя спины кровожадным мухам, мошкам и москитам, работать грубыми деревянными веслами против течения, которое становилось тем быстрее, чем выше они поднимались по коричневым водам Сан-Хуана.

Хихикая от восторга, индейские проводники показывали огромных питонов, свернувшихся кольцами, зеленых, коричневых и желтых, незаметных среди листвы того же цвета, которые так хорошо прятались, что перепуганные матросы сами ни за что не заметили бы их. Больше всего они боялись змей, а потом злых крокодилов — cocodrillos, как их называли испанцы. Эти огромные твари нередко достигали от восемнадцати до двадцати футов в длину.

Словно по контрасту, чуть выше по реке, среди ветвей, жили веселые, разноцветные пичужки. Сотни цапель, уток, ржанок и других водоплавающих с громкими криками тучами поднимались в воздух перед носом головной пироги. Пробиваясь сквозь свисающие ветви, потные пираты спугивали сотни видов разноцветных колибри, попугаев и певчих птиц. Нередко над протокой носились яркие голубые и красные макао, их дикие вопли резали слух. А потом над головами выбивающихся из сил гребцов мелькали стаи изумрудных и топазовых попугаев. Армитедж насчитал, по крайней мере, дюжину видов обезьян, которые таращились на них, гримасничали и скакали в зелени деревьев.

На закате вечером отощавшие и мрачные люди Моргана спугивали непривычных животных — агути, муравьедов или тапиров, которые приходили на водопой. Порой попадались и такие, которых самих надо было бояться; на третий день на человека напал тигр, или ягуар. Нападению подвергся гигант ирландец по имени Шон. К счастью, гиганту удалось отбиться. Дэвид Армитедж по возможности делал зарисовки птиц, зверей и рептилий, когда все пираты — за исключением часового — уже давно храпели возле затушенных костров, а он писал, писал и писал. Морган замечал это и одобрял, даже помог ему в описании оперения некоторых птиц. Он с уважением относился к любым знаниям, потому что они приносили плоды.

За день до того, как они добрались до нижнего, или первого, водопада, Армитедж, несмотря на жуткие боли в мышцах, скорчился у небольшого костра, который позволил разжечь Морган, и писал:

«Мы добрались до бухты Обезьян и бросили якорь на реке Никарагуа, где капитан Морган послал в одной из пирог двоих человек вперед по реке, чтобы захватить пленного. Завтра будет третий день нашего путешествия, и по моим подсчетам мы проделали почти тридцать лиг вверх по течению. Говорят, что спустя двадцать четыре часа плавания после первого водопада будет второй и что течение здесь быстрее любого прилива в Англии».

Тяжело нагруженные оружием и припасами пироги, в сплошной водяной завесе, нужно было перетащить через высокие водопады — и это была на редкость непростая задача. Корсары двигались быстро, несмотря на то, что все тела у них покрылись язвами и болели от укусов москитов, блох и крохотных, но надоедливых насекомых, которых называли красными клопами. Некоторые уже потихоньку начинали жаловаться, когда поблизости не было не знавшего усталости капитана.

Морган мудро подавлял малейший намек на возмущение и поставил Морриса сзади с приказанием стрелять в каждого, кто не будет грести как следует. Джекмен разместился в центре, а Морган плыл вместе с Куманой, уважаемым, но всегда печальным вождем индейцев племени марибо. Он был самым главным касиком у индейцев оятов и марибо, управлявших двумя проворными пирогами, которые Морган постоянно высылал вперед на разведку.