Король Алчности (ЛП)

— Выпью после того, как закончу это, — ручка Слоан пролетела над страницей, и она пробормотала себе под нос. Я не смогла уловить всего этого, но мне показалось, что я услышала тошнотворные фразы, невыносимо длинные и настолько нереальные, что обмен телами матери и дочери кажется правдоподобным.

— Вив? — Изабелла повернулась к последнему члену нашей группы. — Ты пила воду всю ночь. Поживи немного! — она потрясла ром с эффектным размахом.

— Я бы с удовольствием, но не могу, — Вивиан заправила прядь волос за ухо. — Только через семь месяцев.

Голова Слоан оторвалась от блокнота. Челюсть Изабеллы отвисла, от чего на пол посыпался попкорн.

Я заговорила первой.

— Ты…

— Я беременна, — подтвердила Вивиан. Ее улыбка превратилась в широкую ухмылку, когда мы разразились криками и смехом. Мы схватили ее в групповых объятиях, наши вопросы перекрывали друг друга в потоке эйфории.

— Ты уже знаешь пол?

— Какие имена для детей вы уже придумали?

— Могу ли я быть крестной матерью?

— Черт возьми, ты беременна!

Вивиан и Данте были женаты уже три года, так что рождение детей было лишь вопросом времени. Я искренне радовалась за нее, но не могла останови волну грусти, которая омрачила мое настроение, когда я думала о своей жизни по сравнению с ее.

Мы с Домиником оба хотели детей. В начале наших отношений мы договорились, что подождем, пока наши финансы и карьера не стабилизируются, прежде чем пытаться завести ребенка. К сожалению, к тому времени, когда это произошло, он был настолько одержим работой, что мы даже не пытались.

Однако я рада, что мы этого не сделали. Как бы мне ни хотелось иметь сына или дочь, я бы, по сути, воспитывала их одна, а я не хотела, чтобы кто-то из моих детей чувствовал себя обделенным вниманием.

Прозвенел дверной звонок.

— Я открою, — я встала и пошла к двери, а Слоан и Изабелла продолжали засыпать Вивиан вопросами.

Меня приветствовал парень лет двадцати с чем-то в белой рубашке-поло.

— Алессандра Феррейра? — в руках он нес небольшую коробочку в подарочной упаковке.

— Это я, — между моими бровями появилась линия недоумения. Я ничего не заказывала.

— Подпишите здесь, пожалуйста, — он протянул мне планшет.

Я поставила свою подпись и, не желая ждать, сразу после его ухода разорвала оберточную бумагу. В белой коробке внизу не было ни малейшего намека на то, что было внутри, но когда я открыла ее, мое сердце остановилось.

— Ты принес мне подарок на наше первое свидание? Должно быть, я тебе действительно нравлюсь, — подразнила я, забирая подарочный пакет из рук Доминика.

На его скулах появился румянец.

— Это не для свидания, а для учебы.

— Что… — мое предложение оборвалось, когда я достала предмет. На белой круглой чашке с золотой ручкой было изображено красное яблоко, на котором жирным черным шрифтом было написано «Лучшая в мире учительница».

Эмоции застряли у меня в горле.

Ни один ученик никогда не покупал мне ничего, кроме подарочной карты Starbucks. Это было настолько непохоже на Доминика, как по настроению, так и по подарку, что я потеряла дар речи.

Должно быть, он принял мое молчание за недовольство, отчего его лицо покраснело.

— Я знаю, что это глупо, и ты репетитор, а не учитель, — сухо сказал Доминик. — Но ты говорила, что твоя любимая кружка разбилась несколько недель назад и… черт. Неважно, — он потянулся к ней. — Я верну ее. Ты не…

— Нет! — я прижала кружку к груди. — Мне она нравится. Не смей пытаться забрать ее обратно, Доминик Дэвенпорт, потому что я оставлю ее у себя навсегда.

Это оказалось ложью. Оригинальная чашка сломалась во время нашего переезда в Нью-Йорк. Я была очень расстроена, но та, что я держала в руках, была точной копией, которую он подарил мне на нашем первом свидании, вплоть до яблока и надписи «Лучшая в мире учительница».