Король Алчности

Остановившись у нынешнего алтаря, я не могла дышать из-за слез, застрявших у меня в горле, и потребовалась вся сила воли, чтобы загнать мои воспоминания обратно в коробку с висячим замком, где им самое место.

Не смотри на него.

Если бы я посмотрела на Доминика, я бы сломалась, и последнее, что мне нужно было, это опозориться на маминой свадьбе.

Я была настолько сосредоточена на том, чтобы не плакать, что уделила церемонии лишь половину внимания. Боже, это была плохая идея. Что заставило меня подумать, что я смогу сделать это так скоро после развода?

Не смотри на него. Не смотри на него. Не. Смотри. На него.

Я была бы ужасной дочерью, если бы вообще пропустила это мероприятие, но мне следовало настоять на том, чтобы присутствовать на свадьбе в качестве простого гостьи. До этого я уже достаточно раз играла роль подружки невесты, и свадьба была настолько скромной, что моей матери не нужен был кто-то, кто стоял бы там с букетом лилий, пока она произносила свои клятвы на английском и португальском языках.

Знакомая интонация слов сломала замок. Воспоминания снова вырвались на поверхность, наполняя мой мозг отголосками собственных клятв, данных Доминику.

— Я обещаю поддерживать тебя, вдохновлять и, прежде всего, всегда любить — в горе или в радости, в болезни или здравии, в богатстве или бедности. Ты мой единственный, сегодня, завтра и навсегда.

Я никогда не нарушала свою последнюю клятву. Ни когда я съехала, ни когда вручила документы о разводе, ни тогда, когда я его оттолкнула. Я обещала всегда любить Доминика и любила, даже когда не должна была.

По моей щеке скатилась слеза. Я вытерла ее, но в спешке совершила самую большую ошибку за день.

Посмотрела на него.

И как только я это сделала, я не могла отвести взгляд.

ГЛАВА 23

Я был в Бразилии в окружении действующих и бывших моделей, но лишь от одной я не мог оторвать глаз.

Алессандра стояла у алтаря, великолепная в бледно-оранжевом платье, которое заставляло ее сиять, несмотря на пасмурное небо. Пряди волос обрамляли ее лицо, а вокруг шеи сиял нежный блеск золота.

На месте невесты, я бы никогда не пустил ее на свою свадьбу, потому что она затмевала всех вокруг. Каждый миг, в миллион раз больше.

Оранжевый вместо белого. Рио вместо Вашингтона. Подружка невесты вместо невесты.

Это была не наша свадьба, но видеть ее там, такой чертовски красивой, что я не мог поверить, что она настоящая… это было мучительным напоминанием о том, что у меня было.

И что я потерял.

— Я обещаю быть твоим лучшим другом, твоим доверенным лицом и твоим партнером во всех больших и малых делах. Ты никогда не встретишься с миром в одиночестве, потому что я буду рядом с тобой, всегда и навеки.

Я действительно имел это в виду, когда произносил клятву. И до сих пор так и есть. Но намерения не могли заменить действия, и где-то по пути я принял первое за второе.

Любить кого-то было недостаточно, если я этого не показывал. Ценить кого-то недостаточно, если бы я этого не показывал.

Я настолько привык к беспрекословной поддержке Алессандры, что даже не осознавал, какую цену пришлось ей заплатить, будучи эмоциональным якорем наших отношений. Она была сильной, но даже самым сильным нужен был кто-то, на кого можно было бы опереться. Я обещал, что этим кем-то буду я, и нарушал это обещание больше раз, чем мог сосчитать.

Давление превратило мое сердце в кашу.

Алессандра смотрела прямо перед собой, пока ее мать шла по проходу, и началась настоящая церемония. По напряженному выражению ее лица и мертвой хватке на цветах я мог сказать, что она сдерживает слезы.

Сейчас я не знал каждую ее частичку, но те части, которые были известны мне, я знал досконально. Ее слезы были не из-за матери; они были из-за нас.

Давление стало сильнее. Даже если бы она возненавидела меня пламенем тысячи солнц, это не сравнилось бы с тем, как сильно я ненавидел себя в тот момент.

Хрустальная капля скатилась по ее щеке. Она быстро вытерла ее, но наши взгляды встретились, когда Алессандра снова подняла глаза. Ее глаза светились болью, и если бы я не сидел, удар сбил бы меня с ног на задницу.

Я всю жизнь строил империю, но в тот момент я бы с радостью разобрал всю эту чертову штуку, если бы это означало заставить ее улыбнуться, а не плакать.

Прошлое и настоящее слились воедино, когда мы смотрели друг на друга, пойманные в паутину тысяч воспоминаний и сожалений. Шум вернулся в мои уши, заглушив остальную часть церемонии. Только когда другие гости встали и прошли в зал для торжества, я понял, что настоящая свадьба окончена.