Король Алекс

Абигейл довольна — она получила свое. Но ночью меня все равно навещают.

* * *

Всего их было шестеро.

Эх, такую ночь испортили! Лежишь ты, спишь себе, тут внутри взревывает прямо‑таки полковой трубой чувство опасности — и я скатываюсь под кровать. И в следующую секунду кровать так утыкивают арбалетными болтами, что лежи я там — за ежика сошел бы.

И убийцы залетают в комнату, с намерением добить, ежели я выжил.

А на кровати‑то и никого!

Сюрприз?

Убийцы на миг застывают, чем я пользуюсь, чтобы уполовинить их число..

Между прочим — пять штук.

Одного я достал хвостом, второго, без затей, когтями. И ухмыльнулся, слизывая с пальцев капли крови.

— что‑то потеряли, господа?

Господа побелели. Но не отступил ни один.

— где он!? Ты, нечисть, отвечай, во имя Светлого!?

Я расхохотался. Нет, ну надо же! Такая наивность — в наши дни?! Да ежели вы столкнетесь с нечистью — упаси Вас тот самый Светлый требовать ответ именем святых. Если, конечно, вы не некромант. Вот тогда можно ее позлить и остаться в живых. В противном же случае….

Насмешки убийцы не вынесли, ринулись вперед, лязгнула сталь…

Эх, ну что за жизнь?

В своем доме, в своем дворце — и спать с мечом у кровати и кинжалом под подушкой!

Так что безоружным я не остался.

Легко ли отбиваться от троих?

Сложно.

Не достал бы я тех двоих сразу — точно бы помер. Оч — чень сыгранная команда, работают слажено. Не мешают друг — другу. Максимум, который одновременно может напасть на человека — это четверка. Пятый, я так понял, у них был стрелком.

Сейчас они остались втроем, но не растерялись — и решили, что и так меня загонят.

Они ж не знали, что я принц, я был в демонической форме.

Перешел в момент опасности….

Скорее всего, они посчитали, что принц где‑то рядом, и стоит им убить меня — они тут же найдут его под кроватью, в ванной комнате — или где там еще любят прятаться романтические герои?

Эти трое не нападали по очереди. Как пишут в слюнявых рыцарских романах, о нет. Рыцаря они бы сделали минуты за две. Удары сыпались одновременно, с разных направлений — и мне пришлось бы худо. Когда б не хвост. Им‑то я и зацепил того, кто подошел ближе всех за лодыжку.

Мужчина упал, получил от меня добавочный пяткой в висок и затих на какое‑то время, а я занялся двумя оставшимися. С теми было уже проще справиться. Одного я отбросил подальше, второго в это время достал кинжалом по горлу, а когда отброшенный решил бессовестно удрать, метнул ему в спину саблю.

Не метательное, конечно, это оружие, да куда деваться?

Анри, вон, твердо был уверен, что метать можно и нужно все. Вплоть до табуреток в тавернах. Цинично‑то говоря, не убью, так покалечу, но потом приду, добью. Я добрый. Анри, кстати, тоже, я от него получал такие теплые письма…

Эххх, остантся мама жива — лучшего мужа ей и отца мне не стоило бы и пожелать. Но об этом потом, потом…

А пока…

Из пяти убийц трое были мертвы безнадежно, тот, кому попало саблей, хрипел на полу — я швырнул ее с такой силой, что перебил позвоночник и что‑то повредил внутри. Пятый был только оглушен.

Я добил четвертого — и взялся за пленника. Повыдергивал из кровати все стрелы, разорвал простыни и привязал его к кровати мордой вниз. Да, распоров на нем всю одежду.

Я извращенец?!

Вы, простите, о чем подумали!?

Тьфу! Между прочим, голый человек чувствует себя куда как более уязвимым. И к тому же, его удобнее пытать. Сразу находишь нужные точки на организме. Так что я из самых благородных побуждений. Так — ткнешь стрелой в нужную точку — и сразу больно. А не будешь видеть куда — так всего истыкаешь до получения результата.

Это уже садизм. А я о людях забочусь… ну, как могу.

Допрашиваемый приходит в себя, но не орет. Это правильно, орать нам ни к чему, еще народ сбежится, поговорить не дадут. Я встаю так, чтобы он мог меня видеть, поигрываю стрелами.

— Ну что — побеседуем?

В ответ мерзкую нечисть витиевато посылают в дальнее эротическое путешествие.

Я ухмыляюсь еще противнее.

— ты уверен? Я ведь могу пойти туда в твоей компании — и так многозначительно провести стрелой от шеи до… да, до того места. И даже повертеть там наконечником. Несильно, нечего кровать кровью портить, и так уже простыни издырявили, спальню изгадили….

Мужчину передергивает.

— Связать тебя, рот кляпом забить — и пошли радоваться жизни. Ах да. Ты уже связан. Значит, хлопот будет меньше, да, сладкий мой? Сам бы я такого не предложил, я знаю, что вы, люди, очень традиционны по части получения удовольствия, но раз уж….

Долго мне издеваться не приходится. Действительно, профессионал. Понимает, что я с ним что хочешь сделаю — и решает уйти без боли.

— Чего тебе?

— Заказчика.

— Теваррец. Точнее не знаю, но явно из знатных.

— Встречаться с ним еще будете?

— Нет. Полная предоплата.

Та — ак… и кто ж это у нас?

У меня есть два варианта. Либо отпустить убийцу… но — нельзя. Ведь опять придет…

— Откуда вы знали, где искать принца?

— Есть свои люди во дворце.

— кто?

Допрос продолжается примерно полчаса. После чего я выясняю много интересного об обитателях своего дворца. Ну и гадюшник!