Король арены 2

Громкие вздохи девушек выразили ей общую солидарность по обоим пунктам сразу.

* * *

Найти преподавателя по единоборствам мне помог лэр Дигр.

— Если за месяц Густав тебя хотя бы раз похвалит или ты ему по морде попадёшь, то можешь считать, что мне ты зачёт за год сдал, — напутственно хлопнул Балич меня по плечу.

Вопреки канону мой будущий сэнсэй был блондинистого вида и имел серо-голубые глаза, широко распахнутые и придававшие ему удивлённый вид, не лишённый некоторой артистичности.

Договорились мы с лэром Густавом Тедориком на восемь двухчасовых занятий в месяц.

Плата в два золотых за этот цикл занятий не показалась мне чрезмерной. Отчего-то я был уверен, что мне достаточно будет «вспомнить» то, чего я никогда не знал. Откуда-то же накатывают на меня порой прозрения по апперкотам или уязвимым точкам на теле человека. Ни Ларри, ни Сергей Вяткин никогда ничего подобного не изучали. Думаю, стоит разбудить эти знания, а когда они активируются, начать приучать тело и мышечную память к тем приёмам, ударам и связкам, что станут доступны.

Внешняя безобидность лэра Тедорика оказалась обманчивой. На первом же занятии он вдоволь повозил меня мордой об пол зала и если бы не защита из жилета, подбитого войлоком, то он и ребра бы мне качественно пересчитал. Целители устали бы переломы лечить. Лишь ближе к концу занятия, во время третьего спарринга, я перестал быть грушей для битья и начал огрызаться.

За два часа мы провели три спарринга по пять минут. Всё остальное время у меня ушло на отработку показанных им движений и акцентированные удары по груше руками и ногами.

— Что могу сказать: — для первого раза совсем не плохо. С кем-то занимался? Школа чувствуется, но не пойму, какая, — спросил у меня Густав после тренировки, — Особенно ноги твои удивляют. Признаюсь, даже для меня было много неожиданностей.

— Сосед у нас в охране важного вельможи служил, пока на пенсию не ушёл. Он кое-что нам показывал, когда мы пацанами были, а потом сами тренировались. К концу школы я тренировки совсем забросил и сейчас многое вспоминать приходится.

Понемногу привыкаю врать, на ходу изобретая правильные сорта лапши, предназначенные для ушей собеседников. К счастью, особой потребности в этом нет, но всё-таки мне не всё подряд можно рассказывать и невпопад отвечать на неудобные вопросы. Ибо чревато.

— Ага. Значит мне не показалось, что ты словно силишься что-то вспомнить и раз от разу у тебя оно лучше получается. Кстати, скорость у тебя неплохая. Поменьше бы головой думал — вообще было бы здорово. Не стоит думать каждый раз куда и как ты ударишь. Тело должно само работать. Ты же дышишь, не думая, как ты это делаешь, ходишь не думая, бегаешь. Голова должна всего лишь определить, куда бежать и с какой скоростью, а всё остальное тело само сделает. Пробуй выполнять те связки движений, что мы сегодня учили, думая о чём-нибудь другом.

— О девушках можно? — ухмыльнулся я.

— Нужно, — со смешком ответил лэр Тедорик.

Интересно, и кто же из нас пошутил?

* * *

Когда-то давно я прочитал рассказ «Цветы для Элджернона». Мог ли я тогда предполагать, что спустя какое-то время я сам на себя примерю роль лабораторной мыши?

Моя работа в качестве консультанта началась у целителей. Целых полдня меня взвешивали, обмеривали, мяли, простукивали и брали образцы почти всего, что можно извлечь из человеческого организма. Я знал, что почти все врачи — циники, но согласитесь, обсуждать при живом мне состояние моей печени, желчного пузыря и почек — это перебор. Кстати, сдавать желчь на анализ я больше не соглашусь. Жуткая процедура и горло потом целый день болит.

Понятно, что мне пришлось заранее готовиться к подобным исследованиям. Что могу сказать — побочный эффект от местных красноголовиков никуда не пропал. Я уже третий день без них обхожусь, но ещё ни одна из трёх девушек, не по разу посетивших меня в эти дни, ни на что не пожаловалась. Да и сам я чувствую, что с эрекцией у меня полный порядок. Ещё одна вновь раскрывшаяся возможность моего обновленного и улучшенного организма или результат упорного труда? Ведь не покладая…гкхм, так сказать рук, трудился.

Кто знает. Уверенно утверждать не возьмусь. Полно других загадок, чтобы ещё и над этим голову ломать. Конечно, было бы иначе, я бы стал переживать, а тут только радоваться надо. Впору гири на спор поднимать. Что характерно — не руками.

Слов нет. Взялись горе — исследователи поначалу за меня всерьёз. Кстати, наивные люди. Они на самом деле считали, что будут гонять меня от забора до ужина и обратно. При этом постоянно на мою зарплату намекали и строили большие глаза, выражая внутреннее несогласие с выбором объекта зарплаты, когда рядом есть другие люди — красивые и умные. Пришлось снять с них розовые очки и окунуть в серую обыденность. У меня-то всё записано. В том числе и количество часов в неделю, предназначенных на наши недружественные свидания. Дошло до них с трудом, но я был настойчив, непреклонен и непоколебим, аки планетарная ось Серваны.