Король Артур

Итальянские поэты (Арриго да Сеттимело, Джакомо да Лентини, Гвиттоне д'Ареццо) упоминают рыцарей Артура еще в XII столетии. Около 1280 года этой темы коснулся пизанец Рустичелло, более известный тем, что записал рассказы о путешествиях Марко Поло, с которым сидел в генуэзской тюрьме. Еще до этого он написал по-французски «Роман о короле Артуре» (Roman de Roi Artus), больше известный как «Компиляция». Это увлекательно написанное произведение, в котором уже вибрируют струны Возрождения, оставалось популярным в течение нескольких веков. Повлияло оно и на Данте, у которого в пятой песни «Ада» фигурируют Тристан и Ланселот: мелькают артуровские образы и в произведениях Джованни Боккаччо.

В XIV веке начали появляться итальянские переводы романов Вульгаты, известные под общим названием «Круглый Стол» (Tavola Ritonda). В них почти нет новых элементов, за исключением позднего романа Никколо дельи Агостини «Тристан и Ланселот» (1515), французский оригинал которого утерян. Там оба героя совершают неоднократные путешествия в подводный волшебный мир, напоминающий кельтский Авалон. Вероятно, артуровские сюжеты распространились в Италии довольно широко, породив ряд местных преданий — например, уже упомянутую калабрийскую легенду о фате (фее) Моргане и тосканскую историю о рыцаре Галгано. Где-то на юге Италии в 1279 году появилось любопытное произведение — роман «Мелех Артус» (Царь Артур), представляющий собой сокращенное изложение Вульгаты на древнееврейском языке, полное цитат из Ветхого Завета. Благодаря итальянским купцам сюжеты артурианы проникли в Византию, но не обрели особой популярности у местных авторов.

В свою очередь, из Германии артуровские сюжеты распространялись на восток, в Польшу и Прибалтику. До нас не дошли сочинения средневековых польских или чешских авторов на эту тему, зато сохранилась белорусская «Повесть о Трыщане» (Тристане), написанная в середине XVI века — вероятно, под польским влиянием, хотя филологи отмечают в ней заимствования из сербского языка. На востоке Европы мотивы легенд об Артуре отразились в декоре ряда старинных построек — например, «Двора Артура» в Гданьске (Данциге), возведенного немецкими купцами в середине XIV века. Тогда же было построено здание «Братства черноголовых» в Риге, также называемое «Двором короля Артура». Есть сведения, что собиравшиеся там представители местной элиты в меру сил подражали рыцарям — например, устраивали пирушки за большим круглым столом.

Даже в Скандинавии, куда континентальная мода проникала с большим опозданием, появилось несколько артуровских сочинений. В 1226 году в Норвегии был сделан вольный перевод романа Тома, известный как «Сага о Тристраме и Изонде» (Tristramus saga ok Isondar). Автором его был некий брат Роберт — по всей видимости, англо-нормандский монах цистерцианской обители Лисе в Хёрдаланде. Ему же приписывают также еще четыре артуровских произведения — романы «Ивейн» и «Персеваль» на темы Кретьена, сборник новелл «Стренглейкар» («Струны») на сюжеты лэ Марии Французской и «Сагу о Мотгуле», перевод французской поэмы «Волшебная мантия». В предисловии к «Тристраму» говорилось, что инициатором переводов был норвежский король Хокон IV, очарованный образом Артура. Очевидно, с его же легкой руки в Исландии, принадлежавшей тогда Норвегии, появились два варианта истории Тристана — стихотворный («Tristrams kvœði») и прозаический («Saga af Tristram ok Ísodd»). Еще до этого, около 1200 года, исландский монах Гунлауг Лейфссон написал поэму «Пророчества Мерлина» — вольный перевод сочинения Гальфрида Монмутского.

За пять веков в разных странах Европы вышли в свет до 150 больших и малых произведений об Артуре и его рыцарях — от небольших по объему английских баллад до гигантских сводов наподобие «Персефореста». При этом все сколько-нибудь оригинальные сочинения на эту тему были созданы всего за шесть десятилетий (1170–1230), притом на широчайшем пространстве от Исландии до Кипра. Объяснить этот феномен можно только востребованностью артуровской темы, отвечающей насущным нуждам не только литературного процесса, но и всего средневекового общества, вступившего в новый этап своего развития. Изменяя своих читателей, артуриана менялась сама — в ней довольно быстро произошел переход от поэзии к прозе, от латыни к национальным языкам. Герои, не отвечавшие духу времени, отступали на задний план, заменяясь новыми: так в роли идеального рыцаря друг друга последовательно и довольно быстро сменили Кай с Бедуиром, Гавейн, Ланселот и Галахад.