Король Артур

Недалеко от этой реки находится и место, которое традиция упорно связывает с захоронением Артура — бенедиктинское аббатство Гластонбери. С легкой руки средневековых хронистов его отождествили с островом Авалон, куда смертельно раненного короля отвезли на лодке волшебницы, возглавляемые феей Морганой. Долгое время считалось, что аббатство было основано в саксонский период, в VIII веке, однако раскопки 1964–1966 годов открыли здесь остатки более древних строений. Они, в частности, обнаружены на холме, где возвышается знаменитая башня Гластонбери-Тор — колокольня разрушенной в период Реформации церкви Святого Михаила. Там же были найдены захоронения, каменный курган и множество костей животных. Вероятно, когда-то здесь находилось языческое капище, на месте которого потом, как часто случалось, воздвигли христианский храм. В местных легендах Тор считался входом в Аннуин — кельтский потусторонний мир. Считалось, что под холмом живет зловещий владыка царства мертвых Гвин ап Нудд: однажды он заманил к себе святого отшельника Коллена и попытался накормить его колдовской пищей. Но проницательный святой угадал в аппетитных яствах червей и гнилушки, а в разодетых придворных — омерзительных бесов, после чего Гвину с его свитой пришлось с позором бежать.

Аббатство у подножия холма процветало при последних саксонских королях, но в нормандский период лишилось многих владений. Предприимчивые монахи решили поправить дела с помощью массового привлечения паломников, для чего была организована беспрецедентная фабрикация останков святых. В течение нескольких лет Гластонбери обзавелся мощами Патрика, Давида, Гильдаса и Дунстана, причем все эти знаменитые деятели церкви были похоронены в других местах. Это не смутило верующих, которые толпами потянулись в обитель. В рекламных целях монахи привлекли к написанию сочинений, прославляющих Гластонбери, известных историков — Уильяма Малмсберийского и Карадока Лланкарванского, труды которых появились почти одновременно, в 1120-х годах. И если первый в своей «Истории Гластонберийской церкви» ничего не говорил об Артуре,[10] то «Житие Гильдаса» Карадока уверенно связывало короля с монастырем. Причиной этого могли стать как местные легенды, так и фантазия самого агиографа, в распоряжении которого вряд ли имелись какие-либо документы.

В мае 1184 года процветание Гластонбери было разрушено губительным пожаром: церковное убранство, книги, священные реликвии превратились в пепел. Для восстановления аббатства требовались большие средства, которые могла дать королевская власть, как раз в тот период заинтересовавшаяся Артуром. И король Генрих II, и его жена Алиенора Аквитанская принимали при своем дворе кельтских бардов, с удовольствием слушая их баллады. Но если интерес королевы был чисто эстетическим, то Генрих всерьез планировал воскресить не только память об Артуре, но и его мифическую империю. Первым шагом стало присвоение имени Артура внуку короля, родившемуся в 1187 году — будущему герцогу Бретани. Правда, сам Генрих вскоре умер, но братия Гластонбери во главе с аббатом Генри де Сюлли смотрела далеко в будущее. И вот в начале 1191 года двое монахов, копая могилу для умершего брата, якобы случайно наткнулись на глубине 16 футов (5 м) на древнее захоронение.

Историк XIII века Джон из Маргэма в своей хронике процитировал письмо, отправленное монахами Гластонбери в другие обители сразу после открытия гробницы. По его утверждению, было найдено целых три гроба, один над другим. В первом лежала женщина с хорошо сохранившимися белокурыми волосами, во втором мужчина, а в третьем — еще один мужской скелет с костями впечатляющих размеров. На гробе гиганта был укреплен свинцовый крест с надписью: «Здесь покоится прославленный король Артур, погребенный на острове Авалон» (Hic iacet sepultus inclitus rex Arturus in insula Avellania). Джон сделал вывод, что «первый гроб заключал в себе тело Гвиневеры, жены Артура, во втором находились останки Мордреда, его племянника, в третьем же останки вышеуказанного принца»(15)^{62}. В дальнейшем Мордред куда-то исчез: все последующие авторы упоминали только один гроб. Ральф из Коггесхолла писал в своей «Английской хронике» (1220), что на гробе имелась надпись, которую не смогли прочитать из-за «грубости почерка и плохой сохранности». Что касается надписи на кресте, то ее Ральф прочел так же, как хронист из Маргэма, но слово «Авалон» было приведено им в форме Аvallonіа, ставшей вскоре общепринятой.