Король без завтрашнего дня

— Нужно было любой ценой обеспечить Франции наследника престола, — снова заговорил Анри. — Поэтому Мария-Антуанетта перестала предохраняться со своими любовниками. Артуа, Прованс, Диллон, Лозен, Безанваль, Водрейль, Куаньи, — среди любителей исторических сплетен до сих пор нет единого мнения о точном составе списка. Возможно, когда-нибудь это выяснится. Но в ту эпоху никто не сомневался в том, что

Артуа знает ее тело наизусть и целует его всюду.

[4]Его член — раскаленная головня, ее жерло — печка.
Он целует ее прелестные руки, ее лоно,
Соски и ягодицы,
Он слегка шлепает ее округлую попку,
Целует в порыве страсти
Ее бедра, живот, пупок, средоточие всего.
Он уже не замечает, что выглядит как сатир,
Одержимый похотью.
Он хочет получить все под предлогом дружбы.
Антуанетте и хочется, и колется,
И страшно, и любопытно — она еще не совсем готова.
Но Артуа улучил момент,
И Антуанетта, побежденная,
Наконец-то чувствует, как это приятно,
Когда тебя как следует отымеют.

Не знаю, как вы, Натали, но я нахожу этот стишок весьма возбуждающим. Мне стало интересно, откуда памфлетисты тех времен черпали вдохновение. Судя по письмам, которые писал австрийский шпион Мерси императрице Марии-Терезии, матери Марии-Антуанетты, источником вдохновения была сама реальность. Когда Мария-Антуанетта прибыла во Францию, памфлетистская традиция была уже вполне устоявшейся. Памфлеты становились известными даже быстрее, чем государственные указы. Мария-Антуанетта, конечно же, их читала — граф Прованский, ее деверь, привозил их ей из Парижа каждое утро, словно горячие круассаны. Чтение памфлетов о Дюбарри, фаворитке покойного короля, было одним из развлечений этих двух подростков — возможно, предваряющим более интересные развлечения.

Мерси, великий доносчик, сообщал об этом австрийской императрице, которая в письмах к дочери выражала недовольство: «Не читайте подобных вещей!» Мария-Антуанетта беззаботно отвечала: «О, дорогая матушка, спасибо за ваши добрые советы!»

Встает вопрос о Ферзене. Был ли граф де Ферзен ее любовником и отцом ее сына, будущего Людовика XVII?

— А вы что об этом думаете? — спросила в свою очередь Натали, которая начала расслабляться, как будто липовый чай оказал на нее опьяняющее действие или подробности сексуальной жизни королевы слегка возбудили ее.

— Сохранилось несколько писем, — продолжал Анри, — но никто не поручится, что не было других. Разумеется, были. А те, что нам остались, подверглись цензуре, кто знает, кем и почему? Можно предположить, что зачеркивания и ножницы послужили тому, чтобы сохранить в тайне нечто важное. А что может быть важнее, чем вопрос о наследнике престола? В интересах абсолютно всех нужно было, чтобы королева родила наследника и чтобы отцом ребенка был Людовик XVI, иначе настал бы конец света. А конца света еще никто не хотел. Вот почему все подробности дела были скрыты, все следы уничтожены. Те документы, которые мы можем увидеть сегодня в архивах, это всего лишь верхушка айсберга. Возможно, они специально оставлены нам теми, кто творил историю в кулуарах, — чтобы ввести нас в заблуждение.

— Хорошо, но я спрашивала о вашем мнении.

— До тех пор пока я не увижу доказательств обратного, я имею в виду научные доказательства, с применением ДНК-экспертизы, которая уже доказала, что Людовик XVII был сыном Марии-Антуанетты, я буду считать, что он был сыном Ферзена. Однако это не помешало Людовику XVI быть для него отцом. Очень любящим отцом.

— Значит, Бастиан Вербек?..

— Да.

Натали задумчиво потягивала свой чай, слишком сладкий, постепенно остывающий. Ей не впервые предлагали играть королеву. Сценарии, в которых фигурировала Мария-Антуанетта, ей присылали как минимум дважды в год. До сих пор она отвергала все эти предложения — даже когда речь шла о телефильме, который снимала ее собственная сестра. Но ей совершенно не хотелось работать с сестрой. Мысль о Бастиане Вербеке тоже была не слишком приятна.

— А кто будет играть Ферзена?