Король Бонгинды

На ближайшей церкви пробило пять часов. Флит стянул с себя пиджак и рубашку и направился к умывальнику, чтобы совершить утреннее омовение. По дороге он оглянулся. То, что он увидел, заставило кровь похолодеть в его жилах. На подоконнике лежала огромная загорелая грязная рука…

С мгновение Флит стоял, точно парализованный. Потом с яростным криком он подскочил к окну, схватил попавшийся ему по дороге стул и со всей силой, на какую был способен, размахнулся и ударил стулом по руке.

Глава 28 Человек, который ошибался

Человек, которому принадлежала рука, должно быть, видел готовящееся нападение, так как с быстротой молнии отдернул руку. Это было сделано так быстро, что Флит подумал сначала, что его удар пришелся в цель. Окно с треском захлопнулось. Флит, дрожащий, задыхающийся от волнения, отступил назад.

Флит был так взволнован происшедшим, что не слышал настойчивого стука в дверь. Услышав, наконец, что стучат, он подумал, что ему чудится. Кто станет стучать в такой час, когда, кроме ночного сторожа, во всем доме нет никого? Может быть, это и есть сторож. Он подошел к двери и крикнул:

— Кто там?

— Это Селби Лоу.

Флит отворил дверь.

— Слава Богу! — вскричал он, как-то истерически всхлипывая. — Слава Богу, что это вы!

Селби видел, что Флит находится на грани нервного припадка. Сам он чувствовал страшную усталость: он только что приехал из Дувра на мотоциклетке.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы успокоить Маркуса, но и тогда он не мог добиться от него причины его волнения.

— У меня для вас неприятное известие.

Маркус тупо взглянул на него.

— О Мэри?

Селби кивнул.

— Она в больнице. Когда я уезжал, она была в полном сознании, но доктор сказал, что ей придется соблюдать покой еще в течение недели.

Он рассказал дрожавшему Флиту о том, что случилось накануне вечером.

— Джума? Не может быть!

— Почему?

— Потому что он был здесь пять минут тому назад.

— Здесь?!

Маркус показал на окно.

— Он пытался влезть. Я увидел его руку и ударил по ней стулом. Я не решился выглянуть потом.

Селби подбежал к окну. Никаких следов Джумы не было.

— Почему вы мне не сказали раньше? Вы уверены, что это был он?

— Я не мог ошибиться, это была его рука.

— Зачем вы были ему нужны?

— Не знаю.

— Вы хотели отправить вашу жену за границу. Что вы будете теперь делать?

Флит испустил тяжелый вздох.

— Один Бог знает! Я собирался тоже поехать за границу, но это было бы немного рискованно.

Он остановился, как бы ожидая, что Селби даст ему совет. Тот так и сделал.

— Вам остается только одно, Флит: рассказать мне. Выдайте мне Кларка…

— Не могу. Я не желаю вводить вас в заблуждение. Мы с вами одни, и я могу быть откровенен. Крупный мошенник…

— Я никогда в этом не сомневался. И плохо будет вам, если вы окажетесь замешаны в эту историю с Джумой и если я смогу доказать вашу причастность к убийству судьи Уоррена. Я с вами откровенен, Флит. Не ждите от меня пощады, если вы окажетесь причастны к какому-нибудь из убийств, совершенных этим извергом.

Флит снова вздохнул.

— Вам не удастся обвинить меня в этом. Вы можете многое вменить мне в вину, но не убийство. В убийстве я неповинен. Я никогда не имел власть над Джумой. Он мне почти такой же чужой, как и вам.

— А Джума знает Оскара Треворса?

Флит колебался.

— Да, — сказал он наконец.

— Он ищет Оскара Треворса?

Маркус покачал головой.

— У него нет достаточно смекалки, чтобы искать кого-либо. Это не его дело. Они найдут Треворса, можете не беспокоиться, Лоу. Этот человек хитер, как девять дьяволов.

— В один прекрасный день он нападет на человека, который хитер, как десять дьяволов, и тогда ему придет крышка, — ответил Лоу и вышел.

Селби зашел за угол здания и осмотрел стену, по которой вскарабкался Джума. Никаких следов на стене не было. Проулок был мощеный. Дежурный полицейский на углу видел автомобиль, но не обратил на него особого внимания и не заметил ни номера, ни тех, кто в нем сидел.

Вернувшись домой, Селби проспал до часа, потом принял ванну и оделся. Завтракал он вдвоем с Гвендой. Селби почувствовал, что со времени приезда Маллингов его интерес к девушке совершенно пропал. Он испытал от этого сознания некоторое угрызение совести.

— Билль пошел со своим дядей осматривать Тауэр, — сказала Гвенда. — Я отказалась вторично обходить все эти подземелья, и я ни за что не желаю видеть комнаты пыток.

— Вы говорили с мистером Маллингом?

Она кивнула.

— Я отказываюсь от поисков дяди Оскара. Вы не находите, что я благоразумна?

— Это, конечно, занятие не для девушки. Я буду очень рад за вас, когда вы целой и невредимой доберетесь до Сакраменто.

— Билль тоже едет домой.

Селби улыбнулся, но, увидев румянец на щеках девушки, сразу же устыдился.

— А как насчет Оскара Треворса?

Ему показалось, что вопрос его смутил ее немного. Он рассмеялся.

— Вы думаете, что я ошибся и что бродяга, которого я видел в парке, был вовсе не Треворс? Не отрекайтесь.

— Нам с Биллем пришло в голову, что в сумерках легко было ошибиться, тем более, что вы никогда не видали дядю Оскара.

Селби вставил монокль в глаз и сурово посмотрел на нее.