Король чародеев

Его голос был так волнующе-прекрасен, к тому же он так чудесно произносил ее имя на гэльский лад! Но пора было уходить – иначе придется горько пожалеть о своей слабости. Отвернувшись, Микаэла решительно направилась к двери и вышла в холодный темный коридор. В это мгновение что-то слегка толкнуло ее в грудь – как будто между их с Дайрмидом сердцами протянулась тонкая серебряная ниточка, которая дернулась и стала натягиваться, когда Микаэла покинула лэрда. Она явственно представила себе эту картину, и ей вдруг показалось, что ниточка уже давно соединяет ее с Дайрмидом – с того самого дня, когда она опустилась рядом с ним на колени на поле боя в Гэллоуэе. Теперь эта ниточка крепко-накрепко привязывала ее к даншенскому лэрду, и Микаэла не знала, как от нее освободиться…

11

– Да он вдребезги пьян! – нахмурилась Микаэла, разглядывая Ангуса, по лицу которого блуждала бессмысленная улыбка. – И часто он напивается?

– Да нет, не особенно, – ответил Дайрмид, озадаченно почесывая подбородок. – Честно говоря, я еще никогда не видел его в таком состоянии. С чего он вдруг напился, ума не приложу!

Дайрмид и в самом деле ничего не мог понять. Когда его разбудил среди ночи неистовый стук в дверь, он сначала даже не хотел вставать с постели, спросонок приняв его за шум бушевавшего за окном ненастья. Но в дверь продолжали стучать до тех пор, пока с него не слетели остатки сна. В коридоре стояла испуганная Иона. Она выпалила, что ее дед сидит за столом в большой зале, не отвечает на вопросы и что-то невнятно бормочет. По ее словам, таким она его еще не видела. Уж не удар ли с ним случился? Обнаружив деда, Иона первым делом разбудила леди Микаэлу, а та распорядилась поднять с постели хозяина дома.

Дайрмид с тяжелым вздохом закинул руку Ангуса к себе на плечо и попытался приподнять его, приговаривая:

– Хватит, старина, ты выпил уже достаточно, пора спать!

Но Ангус вдруг так громко застонал, что одна из лежавших у очага собак тревожно подняла голову и ответила ему тоскливым протяжным воем.

– Мне кажется, ему больно! – с жалостью глядя на старика, проговорила девушка. – Дедушка, скажи, что с тобой?

Под горестный вой собаки Ангус снова отхлебнул вина, а потом схватился за щеку. Дайрмид наклонился к нему и увидел, что щеку старика раздул флюс.

– Так у тебя разболелся зуб? – спросил лэрд.

Ангус горестно кивнул, отхлебнул еще вина, прополоскал им рот и выплюнул на пол. Потом сделал новый глоток – уже для внутреннего употребления.

– Бедный дедушка! – вздохнула Иона. – Он пьет вино, чтобы заглушить боль!

– И, кажется, выпил уже столько, что скоро вообще перестанет что-либо чувствовать, – заметила Микаэла, дотрагиваясь до плеча старика. – Покажите, какой зуб у вас болит, Ангус.

Тот с готовностью открыл рот. Микаэла знаком попросила Иону поднести свечу поближе и внимательно осмотрела зубы страдальца.

– Надо поскорее вырвать гнилой зуб, – заключила она, – потому что он порождает дурные жидкости, отравляющие кровь. Из-за них у Ангуса раздуло щеку.

Старик замотал головой, застонал и спрятал искаженное болью лицо в ладонях. Иона закусила губу и испуганно посмотрела на Дайрмида. Микаэла тоже подняла на него глаза и сказала будничным тоном:

– Мне понадобится ваша помощь. Надеюсь, у вас остались какие-нибудь хирургические инструменты?

– Да, конечно, – так же спокойно ответил он. – Сейчас принесу.

Вернувшись в свою спальню, Дайрмид отпер большой деревянный сундук, стоявший под окном, и вынул оттуда плоскую кожаную сумку с белой шелковой подкладкой. Из множества отделений выглядывали хирургические инструменты: золотые иглы, серебряные ножницы, разнообразные железные щипцы, стальной скальпель и маленькие изящные пилы. Дайрмид пользовался ими, когда служил врачом в армии короля Роберта Брюса. Пожалев о том, что инструменты ему больше не понадобятся, он, выбрав подходящие щипцы, аккуратно закрыл сумку и убрал обратно в сундук.

Когда Дайрмид вернулся в залу, там вовсю шли приготовления к операции – на столе дымились две большие миски с кипятком, Иона расставляла свечи, а Микаэла проверяла содержимое двух маленьких глиняных сосудов, по-видимому, с целебными маслами.

– Думаю, я нашел то, что нужно, – сказал Дайрмид, протягивая молодой женщине щипцы.

Поблагодарив, Микаэла опустила щипцы в горячую воду, потом смочила два лоскутка маслом и засунула их Ангусу за щеку.

– Это успокоит боль, – пояснила она, достала из миски щипцы и замерла в нерешительности.

Дайрмид наблюдал за ней с удивлением: неужели она растерялась? Странно, до сих пор Микаэла казалась ему очень уверенным в себе врачом… Может быть, она боится, что в таком состоянии старик начнет буянить?

– Когда я лечил раненых, вино было моим первым помощником, – заметил горец. – Пожалуй, Ангусу не повредит еще один глоток.

– Лучше всего было бы положить на больной зуб губку, пропитанную настойкой опия, – вздохнула Микаэла. – Но, к сожалению, весь запас опия остался в моем сундуке вместе с книгами и инструментами.