Король Дарлии и Призрак Синего леса

– Он просто повзрослел, – сказал Константин, – ведь ему столько пришлось пережить…

– Согласна, – Ольгерта вздохнула.

– Если Феликс отказался отдать камень, то как же он попал к тебе? – спросил Константин, и в его душе появилось недоброе предчувствие.

– Феликс уснул, и я взяла его, – смущенно произнесла Ольгерта, опустила медальон в шкатулку и плотно закрыла крышку.

– Уснул и ты вот так спокойно сняла его? – переспросил мужчина, в его голосе прозвучали нотки недоверия.

– Ну, если честно, пришлось ему немного помочь, – пояснила Ольгерта, вспоминая, как пришлось применить свои магические способности, чтобы как следует усыпить Феликса. – Вот думаю, куда бы его хорошенько спрятать… Ну пока мы не найдем способ разделить его на осколки… Ладно, это все завтра, а пока пусть он полежит здесь, – быстро-быстро проговорила она и провела ладонью по эмалевой крышке. – После сегодняшних событий я совершенно не в силах ни о чем думать…

– А что ты намерена сказать сыну? – с неодобрением глядя на нее, спросил Константин.

Он представил себе, что будет завтра, когда Феликс проснется и обнаружит пропажу. Его вопрос повис в воздухе. Ольгерта, конечно, тоже думала об этом, но другого выхода она не видела. Феликс совершенно не хотел ее слушать.

– Ну, а как там наша спящая красавица? – после короткого молчания перевела разговор на другую тему Ольгерта.

– Думаю, Алиса и Орвин сейчас прекрасно дополняют друг друга, – улыбнулся Константин, представляя их обоих спящими.

– Не нравится мне она, – вдруг призналась Ольгерта. – Я чувствую в ней что-то темное и чужое, только не могу пока понять, что это такое… Смотрю на нее, и у меня в душе появляется необъяснимый страх, – она покачала головой. – Словно это не невинное дитя, а какое-то чудовище… Ничего не могу с собой поделать…

– Ты просто устала, – стал успокаивать ее Константин, – завтра утром тебе все покажется совсем другим.

– Возможно, ты прав, – согласилась Ольгерта, машинально поглаживая крышку и боковины шкатулки. – А что там в библиотеке?

– Вряд ли стоит серьезно надеяться на книги, – сказал Константин. – Возможно, в библиотеке и правда есть что-то, но это невозможно быстро найти. Я сам сегодня лично убедился в этом, лазая по полкам. Надо придумать что-то другое…

– Ладно, оставим все до завтра, – усталым голосом сказала Ольгерта и поднялась с кресла.

Константин глазами следил за ней со своего места. «Как же она красива, – думал он, – даже бледность ей была к лицу».

Ольгерта подошла к шкафу, сунула в него шкатулку и вдруг задержалась перед зеркалом. Она мельком оглядела себя и быстрым движением руки поправила волосы. Наблюдая за ней с кресла, Константин улыбнулся. Почувствовав на себе его взгляд, Ольгерта тут же повернулась, и на ее лице отразилось смущение. Константин опустил глаза и стал разглядывать свои колени, словно увидел на них что-то, затем смахнул это что-то рукой и поднялся с кресла. Пожелав Ольгерте спокойной ночи, он вышел в коридор и направился к себе.

Он подходил уже к своей комнате, но еле слышный шум из глубины коридора остановил его. Константин прислушался, но звук не повторился, и все было тихо. «Показалось», – успокоил он себя и сделал еще пару шагов, но его уши снова уловили какой-то шорох. Константин снова замер на месте и опять вокруг все стало тихо. «Кто-то решил поиграть со мной в прятки, – раздраженно подумал он. – Уж не странная ли девочка Лика? А может, это Анна, гонимая бессонницей, бродит по коридорам дворца?»

Вспомнив про утратившую разум королеву и ее объятия, Константин, испугавшись повторения, заторопился к своей двери. Ему сейчас совершенно не хотелось изображать Сигизмунда.

2

Константин так вымотался за день, что, оказавшись у себя и не раздеваясь, лицом вниз плюхнулся на кровать. Даже одежда, несколько сковывающая его движения, не могла помешать ему. Константин тут же провалился в беспробудный сон, и ему приснилась Ольгерта. Она сначала с нежностью смотрела на него, а потом превратилась в призрачный силуэт и растворилась в воздухе. Константин что-то закричал ей вслед и проснулся.

Он открыл глаза и прислушался, пытаясь сообразить, кричал ли он на самом деле или это было только во сне, но вдруг услышал душераздирающий крик за дверью. Он раздавался с другого конца коридора и, по всей видимости, исходил из комнаты Орвина. Константин вскочил с кровати, пулей пронесся по коридору, толкнул дверь и остолбенел. То, что он увидел, повергло его в ужас.

Ольгерта, стоя на коленях перед диваном, на котором лежал Орвин, настойчиво трясла его за плечо. Видимо, она пыталась разбудить отца, но он никак не хотел просыпаться. Его тело и неестественно бледное лицо подергивались под ее руками, но не подавали даже слабых признаков жизни.

– Что тут происходит? – с порога спросил Константин и шагнул к дивану.

– Я его бужу, а он не отвечает, – растерянно сказала Ольгерта, поворачиваясь к нему и оставляя в покое отца.

Константин наклонился к Орвину и взял его руку, она была совершенно холодной и безжизненной.

– Он умер, – констатировал Константин и отпустил руку.