Король-Демон

Положив на хлеб толстый ломоть ветчины, я накрыл его куском сыра и полил все острым свекольным соусом. Впившись зубами в этот огромный сандвич, я на время превратился из первого трибуна в один огромный желудок.

К концу ужина к нам присоединился император, и я отдал необходимые приказания. На это ушло лишь несколько секунд. Тенедос тоже был одет во все черное; лицо и руки его были выпачканы в грязи. Солдаты не сразу его узнали; кое-кто из гвардейцев непроизвольно преклонил колено.

– Встаньте! — резко проговорил Тенедос. – Сегодня я – не более чем один из вас. Церемониями займемся завтра. А сейчас – тишина и смерть. Смерть майсирцам.

Он отвел меня в сторону.

– Как я и думал, предохранительные заклятия были, - сказал император. – Обрати внимание, я сказал «были». Но майсирские чародеи ничего не почувствовали, даже если у них за спиной стоял сам проклятый богами азаз.

Все солдаты были опытными воинами, поэтому перед боем их не требовалось взбадривать пылкой речью. Мы терпеливо ждали. Одни притворялись, что веселятся, другие – что спят. Снегопад усилился до настоящего бурана, что было нам только на руку. Обратившись с краткой молитвой к Исе и Танису, я мысленно поцеловал Алегрию, оставшуюся в арьергарде с домициусом Биканером и 17-м полком, и мы шагнули в ночь.

– Стой! Кто идет? – послышался оклик, произнесенный громким шепотом.

– Калстор Невия и разведывательный дозор из десяти человек, – ответил я по-майсирски, используя один из сельских диалектов, изученных целую вечность назад в Ирригоне.

– Приблизиться одному человеку, чтобы я его узнал. Йонг пошел вперед, и из темноты к нему вышли две тени. Первый майсирец дернулся назад, получив удар ножом под подбородок. Второй, стоявший слишком близко, чтобы воспользоваться шпагой, отскочил в сторону, и я погрузил меч ему в бок. Его смерть сопровождалась некоторым шумом, но это не имело никакого значения, так как восемь нумантийцев уже бежали к посту, неслышно ступая сапогами, обернутыми бараньими шкурами. Мы ждали, застыв в напряжении, и наконец к нам вышел солдат с вымазанным грязью лицом, поднимая руку. Часовые на втором мосту также не успели поднять тревогу. Вскоре второй отряд присоединился к нам.

– Отлично, – тихо произнес я. – Помните, вы должны идти так, словно этот чертов мост принадлежит вам. И это действительно так. Только не переусердствуйте, хорошо? В конце концов, вы ведь все же майсирцы.

Плотным строем мы двинулись в сердце неприятельских позиций, громко стуча каблуками по мокрому дереву, словно на параде. Увидев, как в темноте блеснули зубы, я присмотрелся и разглядел Тенедоса. Наверное, мы подумали об одном и том же: много лет назад мы предприняли нечто столь же дерзкое и одержали победу.

Я мысленно воззвал к Исе – черт побери, а почему бы не к самой покровительнице Тенедоса, Сайонджи, моля ее быть в эту ночь с нами.

Следом за нами двигались остальные разведчики, полупригнувшись, бесшумно, держась середины моста. Шесть человек несли то, на чем я рассчитывал построить свой обман, – брошенную рыбацкую лодку. Считая шаги и отмечая ориентиры, я определял, когда мы доходили до одного из островов, и подавал знак. От колонны отделялся небольшой отряд.

Я не мог поверить, что майсирцы полностью доверились своей магии и выставили на мостах лишь по одному посту. И я оказался прав. Они действительно оказались гораздо осторожнее. Из темноты появился человек, размахивающий мечом. Но Курти был начеку, и его стрела впилась майсирцу в лицо. Тот схватил ее руками, выронив свой меч. Бросившись на него, я зажал одной рукой влажный рот, второй беспорядочно вонзая в грудь неприятеля кинжал Йонга. Когда я расправился с часовым, на мосту уже лежало еще четыре трупа – но один из них принадлежал нумантийцу.

Мы шли все дальше и дальше по этому бесконечному мосту. Наконец впереди темнота сгустилась до непроницаемого мрака, и деревянная дорожка закончилась. Здесь находился второй пост, охранявшийся по меньшей мере тридцатью солдатами. Наша наглость позволила нам пройти еще ярдов десять, но затем кто-то из майсирцев почувствовал неладное и поднял тревогу. Мы бросились на неприятеля, рубя и коля направо и налево, и почти все часовые были убиты, но кое-кому удалось бежать.

Подозвав шестерых солдат, несших лодку, я приказал бросить ее у самого берега и подтащить к ней труп одного из майсирцев, якобы убитого при попытке помешать высадке десанта.

– А теперь бегом! – приказал я, увидев, как каменный городок озарился светом факелов.

Мы побежали на восток, ко второму мосту. Между ними находился трехэтажный каменный амбар. Дверь его была закрыта, но я вышиб ее ударом сапога. Нас встретили три опешивших от неожиданности майсирских офицера. Свальбард, Курти и я без труда расправились с ними, и в амбар хлынули нумантийцы.

– Братьев к лестнице, – крикнул император. – На самый верх, на третий этаж.

– Балк, – приказал я, – забаррикадируй дверь. Этот этаж твой.

– Слушаюсь, сэр!