Король-Демон

Вспомнив, чему учил меня Тенедос, я, вместо того чтобы атаковать демона, рубанул по стороне треугольника, рассекая меловую черту.

Внезапно твердая материя словно превратилась в дым; сквозь чудовище я увидел Синаит, прижавшуюся к каменной стене. И тут же в комнате не осталось никого, кроме солдат, Синаит и трупа Эдви.

– Значит, колдун все же поставил сторожей, – промолвил я, констатируя очевидное.

Синаит вздрогнула.

– Но заклятие императора сработало до того, как... как появилось это - чем бы оно ни было, – сказала она. – У меня не было времени записать, но одна зацепка у нас все-таки есть.

Провидица указала на труп Эдви. Возможно, колдун при жизни был ничем не примечательным, но своей смертью он отлично послужил Нумантии: его вытянутая рука показывала приблизительно на восток.

– Именно оттуда, – пояснила Синаит, – пришла эта тень. Еще одно заклинание – и мы найдем колдуна.

В ее голосе не было дрожи, и я снова восхитился мужеством провидицы. Но вряд ли мы сможем сотворить второе заклинание. Таинственный чародей обнаружил нашу первую попытку и теперь поджидает нас.

На следующий день мы устроили Эдви погребальную церемонию и предали его тело огню. Я приказал трем отрядам улан быть готовыми сопровождать провидицу Синаит, решившую второй раз произнести заклинание в городе Камбон, расположенном милях в семидесяти к юго-западу от столицы.

Я попробовал воспользоваться Чашей Ясновидения, чтобы доложить императору о случившемся, но неудачно. Синаит высказала предположение, что противник, прознав о наших замыслах, сотворил заклинания, призванные помешать нашей магии.

– Не знаю, насколько могуществен этот колдун, – сказала она. – Несомненно, сила у него есть. А для того чтобы помешать вам воспользоваться Чашей, много энергии ему не потребуется. У вас ведь очень ограниченные способности и нет специальной подготовки. Я бы посоветовала на время отложить дальнейшие попытки.

Я был весьма встревожен. Тенедос обещал предоставить дополнительные заклинания, которые помогли бы поймать чародея, а теперь мы вынуждены были идти в бой без них.

До отправления Синаит в дорогу оставалось меньше часа, когда Кутулу отыскал меня в столпотворении казармы.

– Думаю, теперь мы сможем обойтись без магии, – сказал он. – Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Мы быстро прошли к нему в кабинет, где было темно, хотя на дворе выдался на редкость солнечный денек. Плотные черные шторы не пропускали свет с улицы. Шпионы и тайные агенты ненавидят окна, если только сами в них не подглядывают.

Всю стену кабинета занимала огромная карта Каллио. Она была утыкана булавками с клочками бумаги, пронумерованными красными цифрами. Протянутая нить отходила от замка на восток, в том направлении, которое мы смогли установить благодаря смерти Эдви.

– Я буду очень краток, – властно произнес Кутулу. Мне стало смешно. Сейчас он находился в своей стихии и чувствовал себя главным.

– Мы вычислили нашего злодея, – продолжала Змея, Которая Никогда Не Спит. В спокойном, обыкновенно бесстрастном голосе Кутулу прозвучали торжествующие нотки.

– Во-первых, вот эта нить отображает направление, определенное с помощью заклятия.

– Вижу.

– Вчера вечером один из писцов, по моему приказу рывшихся в бумажных руинах империи Чардин Шера, нашел вот это. – Кутулу взял листок пожелтевшей бумаги. – Можешь сам ознакомиться, но в этом нет необходимости. Это просьба выделить повозки и солдат для того, чтобы сопровождать Микаэла Янтлуса, придворного колдуна Чардин Шера, в лагерь каллианской армии на дальнем берегу реки Имру. Судя по дате, документ был составлен незадолго до того, как наше войско потерпело сокрушительное поражение, пытаясь переправиться через реку в мятежную провинцию.

– Казалось бы, этот документ представляет интерес только для интендантов, – продолжал Кутулу. – Однако я нашел его в высшей степени интересным, поскольку в нем приводились имена трех ближайших помощников Микаэла – Повелителя духов. Первый оказался нам совершенно не знаком, как и второй, но зато у третьего очень известная фамилия: Амбойна. Имя – Джалон. Единственный сын ландграфа Молиса Амбойны, ближайшего друга принца Рейферна.

– Сукин сын! – выругался я.

– Точно, – согласился Кутулу, – особенно если учесть, что ландграф Амбойна ни словом не обмолвился о пристрастиях своего сбежавшего сынка. Все это показалось мне настолько увлекательным, что я решил задать кое-какие вопросы твоему дружку философу Аримонди Хами. Сделал я это в присутствии Йигерна, который, согласись, одним своим видом заставляет заговорить и немого.

Я вспомнил, что сделал палач с Проломи-Носом.

– Первым делом я сообщил этому Хами, что, в отличие от прочих нумантийцев, у меня нет ни малейшей заинтересованности в его благополучии, после чего сказал, что хочу знать все о семействе Амбойна и их отношениях с Чардин Шером и Микаэлом Янтлусом. Я объяснил ему, что изображать неведение и строить из себя героя глупо и бесполезно. Рано или поздно говорить начинают все, особенно если тот, кто спрашивает, знает, какие именно вопросы задавать.