Король для рыжей ведьмочки

Шли вдоль набережной, ни о чем серьезном не заговаривая. Фил изредка рассказывал какие-то факты о Променад-дез-Анж. Показывал на известные места, которые они проходили.

Вечер прошел спокойно, как он и хотел. Был благодарен Маше за тишину. С ней было комфортно даже молчать.

На обратном пути девушка скинула кеды и подвернула брючки до колен. Зашла по щиколотки в воду.

- Впервые в жизни моя нога коснулась Средиземного моря. Оно теплое. Ты не хочешь?

Фил покачал головой, со странным чувством наблюдая за ней. Откуда взялось ощущение, будто знает ее давно? Непонятная близость. Ощущение чего-то бесконечно родного и необходимого.

Солнечные волосы собраны в высокий хвост, который раскачивается в такт ее движениям. Зашла в воду еще глубже и кружится в ней.

- Я люблю море! Выросла на берегу Черного. Но мне и это нравится. Оно нежнее. А тебе?

Филип кашлянул. Ребенок. Зачем он привез на взрослое реалити-шоу ребенка? Кто может сказать?

Он смущенно почесал макушку.

- Я не задумывался над этим. Родители жили во Флориде, и море всегда рядом. Но почему-то было не до него, даже в детстве. Отец часто  в отъезде, а мама… в общем у нее имелись дела поважнее. Потом школа, университет. Я был серьезным, даже слишком. Друзей не много. Пока не познакомился с Кириллом в поездке с отцом в Россию. Он слегка разморозил меня, впустил немного авантюры в мою жизнь. Но о той любви к морю, о которой ты говоришь, не было речи.

Ее глаза стали слегка печальными. Маша подошла к нему.

- Снимай туфли, – сказано таким тоном, совершенно не принимающим возражений.

- Маш, ты издеваешься? Я уже вышел из того возраста …

- Ты можешь не спорить, а просто сделать?

Фил не знал зачем, но уже стаскивал туфли и носки, а Машка уселась на песок и подворачивала ему штанины. Потом взяла за руку и потянула с собой в море.

- Теперь стой, молчи и чувствуй. – Прошло минут пять. – Чувствуешь?

Фил обреченно покачал головой.

- Теплая морская вода. - Предвидя следующий вопрос, ответил , - да, только это.

- Ладно, не все сразу. Я думала, ты скажешь, вода как вода, а ты целых два эпитета употребил: «теплая» и «морская» - уже хорошо! Мы потом продолжим. Иди, я еще постою и догоню.

Фил связал шнурки и перебросил туфли через плечо. Стоило отойти на несколько метров, на него налетело это рыжеволосое чудо и, схватившись за плечи, взобралась, как обезьянка на пальму, обвив ногами его талию.

Над ухом раздался жизнерадостный смех.

- Ты слишком серьезен, Буцефал! Давай побежали, мой герой! Посмотрим, так ли ты стар, как говоришь. Разве это не прекрасно – жить с отвагой в сердце и умереть, покрыв себя вечной славой? – это была фраза Македонского, обращенная к его знаменитому коню.

Филу ничего не оставалось, как пробежать несколько метров, поражаясь самому себе.

- Александр! Мой полководец! Ты замучил своего коня, слезь с меня, а? – он со смехом подыграл ей.

- А ты еще довольно резвый, мой друг, не прибедняйся.

Девушка ловко покинула его спину. На самом деле, она была легкой, и ему ничего не стоило ее нести. Просто сама выходка настолько абсурдна, что он терялся в догадках, зачем поддался. Он всегда, лет с шести был серьезным. Отец требовал, мать… ей было все равно. И вот бежит гендиректор известного телеканала по берегу Ниццы и едва не ржет как конь.

- Машка! Ты знаешь, ты кто? Ты… ты егоза!

Она скривила моську.

- А ты - егозёл. Понял?

- Чего? – Харпер сложился пополам от смеха, а девушка присоединилась к нему. Смеялись долго и до слез. – Нет, правда, не обижайся, это же не обидное слово. Ты егоза.

- Да, меня часто так звали. Я сейчас остепенилась, а раньше, когда была молодой…

Фил опять заржал.

- Ты специально, да? Бабушка восьмидесятилетняя! Когда я была молодой, - Фил изобразил ее голос, - я часто носилась по пляжу верхом на симпатичном парне, изображая Александра Македонского!

- Да, да. Когда-нибудь я так и буду рассказывать нашим внукам… ой! – глаза Фила зажглись каким-то магическим светом, глядя, как она прикрыла рот ладошкой. Озорной взгляд, и она убегает вперед, а инстинкт не позволяет остаться спокойным к вызову. Фил бросается за ней. Догоняет почти у самой яхты, хватает за талию, хотя желание одно – завалить на песок и прижать всем телом. Она облизывает губы и разум сносит.

- Фил, это ты? – голос с палубы явно принадлежит Одинцову. – Где тебя черти носят? О! Мария! И вы здесь? – к моменту его появления с бутылкой вина в руке, они уже довольно далеко друг от друга.

- Вышел проветриться, да Машу встретил случайно. Прошлись немного. А ты чего?

- Да, собственно, тоже проветривался, собутыльника искал своего, а его и нет. Отметить хотел начало. – Кир странно их разглядывал. Хотя видок у них еще тот. – Будешь?

Когда они поднялись на борт, он протянул бутылку явно дорогого вина другу.

- Мария, у меня, к сожалению, нет фужеров, поэтому даже боюсь вам предлагать.