Король франков

Архиепископ поднялся, сошел вниз, медленно миновав ступени, и стал напротив короля, вперив в него немигающие, слезящиеся уже от старости глаза.

– Считаю желание твое законным, Капет. В конце концов так поступали многие монархи, в частности последние Каролинги, обеспечивая незыблемость династии и будущее государства. Народ при этом твердо усвоит, что к старым временам возврата уже не будет. Не так ли?

И Адальберон довольно заулыбался. Потом прибавил:

– Что же касается двойного коронования, то Бог простит мне этот грех, ибо он во имя справедливости и во славу церкви Христовой.

– Давно бы так, ваше преосвященство, – промолвил Гуго. – Теперь я могу с легким сердцем отправляться рубить головы сыновьям пророка.

Архиепископу вспомнилась коронация Оттона на Рождество 983 года. И он сказал:

– Мы коронуем вашего сына в день Рождества Христова.

– Только так мне удастся закрепить престол за своими наследниками и не допустить новых перевыборов короля, – ответил Гуго.

25 декабря 987 года в присутствии всей знати королевства сын Гуго Капета Роберт был коронован архиепископом Адальбероном в Орлеане, в соборе Святого Креста.

Но король не выступил в поход. Маркграф Борель прислал новую весть: внезапно наступившие холода заставили мусульман отойти. Они едва успели: залив стремительно сковало льдом. Но они вернутся, липучие приспешники сатаны. Черноголовая орда вновь хлынет на побережье не раньше весны.

Узнав, что поход откладывается, Можер искренне огорчился. Рено, держа в руке и разглядывая на свет бокал с вином цвета оранжевого сапфира, глубокомысленно изрек по этому поводу:

– Королю бы следовало быть умнее. Не настолько прочна его власть, чтобы отправляться в такие путешествия самому. Но коли уж он решился, ему не мешало бы при этом заручиться вассальной присягой испанца, дабы тот впоследствии не забыл об оказанной ему услуге.

Словно услышав эти слова, король спустя неделю написал Борелю, что встретится с ним в Аквитании, где примет от него присягу на верность. А до того к Пасхе пусть маркграф вышлет послов, которые подтвердят согласие Бореля повиноваться королю франков, как повиновался он до этого его предшественникам.

Глава 10 Легко ли быть королем?

План Гуго, претворенный в жизнь нормандцем, дал плоды: Роберт забыл о Герде. Но одно породило другое: несмотря на все старания отца, юный принц вновь не желал постигать науку управления государством. Его не интересовало, что обсуждалось на Королевском Совете, он откровенно скучал, слушая отчеты канцлера, казначея, секретарей, послов и доверенных людей короля, чем вызывал у отца недовольство и озабоченность. Ах, если бы Роберт был столь же безрассудно смел, тянулся душой к воинским упражнениям и ратным подвигам, был так же искушен в обращении с женщинами, как нормандец, – отец благодарил бы небеса за это. Но принц мечу предпочитал распятие, а общению с женщинами – беседу с монахами о теологии и на философские темы, ибо всегда был прилежным учеником своего наставника Герберта. И все вернулось на круги своя: юный король франков, похоже, готовился стать монахом.

Гуго был в отчаянии. Случись что с ним в походе, как сможет его сын управлять государством, противостоять заговорам и непокорным вассалам? По физическим данным видный государь вышел бы из Роберта и имел бы здоровое потомство, коли не чрезмерное благочестие, за что уже и прозывать его стали Набожным. Да и по праву, поскольку все свободное время Роберт посвящал чтению литаний и сочинению религиозных гимнов.

И тогда отец решил, что надо попросту одну женщину заменить другой. И эта другая по праву рождения должна стать королевой. Но где же отыскать такую невесту для сына? Задача не из легких. Гуго принялся размышлять, подключив сюда жену, брата и кое-кого из близких друзей. Поиски выгодной партии, сулящей родство с влиятельнейшими домами Европы, заняли не один день. В конце концов такая партия нашлась, союз обещал быть выгодным. В качестве невесты всплыла кандидатура вдовы графа Арнуля Фландрского, потомка Карла Лысого, который только что умер от болезни. Мысль подал Герберт. Гуго тотчас нахмурился, а Можер сжал кулаки. Всем известно было, как Арнуль, дед покойного, заманил в ловушку герцога Нормандского Вильгельма, деда Можера, и убил его. Открытая вражда с тех пор царила меж норманнами и фламандцами, да и франки не жаловали любовью внука убийцы. Однако Герберт сумел разбить все доводы против вдовы. Сын не в ответе за отца, тем более внук за деда, к тому же последний в свое время вымолил прощение за этот грех у Ричарда, сына Вильгельма. Да и какой нынче спрос с мертвого?