Король футбола

Внезапно раздался храп. Рефик удивленно поглядел на пациента, тот на врача. Храп несся из соседней комнаты, где уснул Саид. Доктору пришлось отменить сеанс и отпустить больного.

Рефик вернулся в кабинет, поглядел на сладко спящего Саида и, усевшись против него в кресле, стал задавать ему вопросы. Саид охотно отвечал, и со стороны можно было подумать, что два старых друга ведут беседу.

То, о чем говорил Саид, были воспоминания детства, - он не любил вспоминать о нем, тем более рассказывать кому-либо. И если картины детских лет вдруг возникали в его памяти, он гнал прочь эти страшные тени прошлого.

Особняк старинного рода Шафран-заде, доставшийся Саиду Рыжисыну, был некогда многолюден. Почти в каждой комнате - а их здесь было превеликое множество, - не таясь от посторонних глаз, тешились парочки. Распущенность, разврат, содомский грех гнездились чуть не в каждом уголке этого дома. И маленький Саид, с тех пор как он помнил себя, бродил по дому, стыдясь происходящего и в тоже время подглядывая в замочные скважины. Больше всего его страшили забавы собственной маменьки. Для своих лет маленький Саид знал, пожалуй, слишком много и, воспитанный в таком окружении, вырос скрытным, застенчивым и, в общем-то, больным человеком.

Он рассказал Рефику о своих приключениях в Париже, Конечно, он знал о всех проделках Мадлен, но не подавал вида - больно ему хотелось хоть раз в жизни прикоснуться к женскому телу… Почти то же самое происходит и теперь в его отношениях с Севим. Разумеется, он понимает, что все это вздор с его мнимым отцовством, однако терпит, старается не слышать насмешек за своей спиной, изображает из себя глупца - ведь ему так хочется хоть раз в жизни стать отцом…

Саид исповедовался, Рефик задавал вопросы, внимательно слушал и делал какие-то пометки в блокноте. Времени прошло уже достаточно, а Саид все не просыпался. Рефик успел принять еще одного больного, почитать книгу, поговорить по телефону.

Проснулся Саид только под вечер. Он сладко зевнул, потянулся, огляделся, не в силах понять, где находится.

- Я спал? - спросил Саид, увидев Рефика.

- Да, - доктор посмотрел на часы, - ты проспал два с половиной часа…

Саид подскочил.

- Неужели я опоздал?

- Куда?

- Хасип-бей пригласил меня на обед…

- Ничего, еще успеешь.

- А осмотр? Разве ты не будешь меня осматривать?

- Мне с тобой в общем-то делать нечего. Приходи просто так, поболтаем, вспомним лицей.

- А лечение?

- Об этом не беспокойся. Лечить тебя будет другой врач. Я отведу тебя к своему хорошему товарищу, он и займется тобой.

Саид поблагодарил друга и, уходя, спросил еще раз:

- Значит, по-твоему, я смогу играть в футбол?

- Если очень захочешь, конечно! Поглядим, что скажет мой товарищ, когда тебя осмотрит.

Саид хитро засмеялся.

- А все-таки я сам заснул. Твое искусство оказалось ни к чему. Зря потратил ты время в своей Америке. До встречи!

- Счастливо!

Когда он ушел, Рефик еще долго думал о нем. Странное существо этот Саид. Никак не поймешь, говорит ли он всерьез или шутит. Какие-то глупые бредни с этим футболом. То хочет стать футболистом, то уговаривает себя и других, что не может. А рассказ о детстве, страшный, словно кошмар. Сколько может скопиться в человеческой душе грязи… А вдруг этот сон лишь притворство, лишь повод, чтобы выплеснуть на постороннего все, что не в силах уже сдерживать в себе? Конечно, Саид не очень здоров…

Саид тем временем сел в машину и помчался домой. До званого обеда времени было еще достаточно. Он принял ванну и почувствовал себя бодрым, как никогда, будто заново родился.

Давно у него не было такого прекрасного настроения.

Он галантно поцеловал тетушку, мадам Анжелу и вышел из дома, весело насвистывая.

Беррин-ханымэфенди, воспитанная в старых обычаях, терпеть не могла подобных нежностей и поцелуй племянника восприняла как еще одно доказательство его ненормальности.

ОБЕД В ЧЕСТЬ ПРИМИРЕНИЯ

Еще накануне семейство Ферфейерверков и другие заинтересованные стороны долго обсуждали вопрос о том, где лучше всего устроить обед. Мехджуре-ханым предлагала отобедать дома - нет, она вовсе не была скрягой, - просто она считала: «Раз он хочет стать нашим зятем, сами видите, как он сохнет по Севим, то ему приятнее посидеть у нас дома». Ахмеду хотелось как следует кутнуть, и он предложил отправиться в казино, где играют настоящую музыку и поют турецкие песни. Севим, которой были, конечно, известны вкусы своего жениха, уверяла, что он любит только джаз, и потому надо идти в европейский ресторан. Хасип-бей на этот счет мнения не имел и в споре поэтому участия не принимал.

- Предоставьте все мне, - привычно взял бразды правления в свои руки Дюндар Болтун-бей. - Обед затевается совсем не во имя чревоугодия. Нам предстоит помирить молодых людей. Поэтому, во-первых, надо, чтобы вино и ракы лились рекой, а во-вторых, как следует поднакачать Саид-бея так, чтобы у него развязался язык. Мы должны наконец выяснить его истинные намерения… Поверьте мне, господа, ракы пьется легче всего под звуки саза…

Так был решен вопрос в пользу казино.