Король гнева

Это была не часть моего трастового фонда, не наследство. Это были деньги, которые я честно заработала, работая организатором роскошных мероприятий на Манхэттене.

Мне нравилось создавать красивые события с нуля, а богатые люди любили красивые вещи. Это был беспроигрышный вариант.

В тот вечер я перепроверяла настройку звука для основной речи, когда ко мне подбежала Шеннон. — Вивиан! Ты не сказала мне, что он здесь! — шипела она.

— Кто?

— Данте Руссо.

Все мысли о сумочках и саунд-чеках вылетели у меня из головы. Я перевела взгляд на Шеннон, вглядываясь в ее яркие глаза и раскрасневшиеся щеки.

— Данте Руссо? — Мое сердце заколотилось без видимой причины. — Но он не ответил на приглашение.

— Ну, на него не распространяются правила о приглашениях. — Она практически дрожала от волнения. — Я не могу поверить, что он появился. Люди будут говорить об этом неделями.

Предыдущие шепотки внезапно обрели смысл.

Данте Руссо, загадочный генеральный директор конгломерата по производству предметов роскоши Russo Group, редко посещал публичные мероприятия, не организованные им самим, его близкими друзьями или важными деловыми партнерами. Фонд дикой природы Фредерика не подпадал ни под одну из этих категорий.

Кроме того, он был одним из самых богатых и, следовательно, самых наблюдательных людей в Нью-Йорке.

Шеннон была права. Люди будут судачить о его присутствии несколько недель, если не месяцев.

— Хорошо, — сказала я, пытаясь сдержать внезапно участившееся сердцебиение. — Может быть, это привлечет больше внимания к проблеме ржанкообразных.

Она закатила глаза. — Вивиан, всем наплевать, — она остановилась, огляделась вокруг и понизила голос, — всем на самом деле наплевать на ржанкообразных. То есть, мне грустно, что они находятся под угрозой исчезновения, но давай будем честными. Люди здесь только ради сцены.

И снова она была права. Тем не менее, независимо от причины их прихода, гости собирали деньги на благое дело, и эти мероприятия поддерживали мой бизнес.

— Настоящая тема вечера, — сказала Шеннон, — это то, как хорошо выглядит Данте. Я никогда не видела, чтобы мужчина так хорошо дополнял смокинг.

— У тебя есть парень, Шэн.

— И что? Нам позволено ценить красоту других людей.

— Да, ну, я думаю, ты оценила достаточно. Мы здесь, чтобы работать, а не глазеть на гостей. — Я легонько подтолкнула ее к десертному столу. — Не могла бы ты принести еще венских тарталеток? Они у нас заканчиваются.

— Зануда, — проворчала она, но сделала, как я сказала.

Я попыталась переключиться на настройку звука, но не смогла удержаться и просканировала комнату в поисках неожиданного гостя вечера. Мой взгляд проскочил мимо диджея и трехмерного изображения ржанки и остановился на толпе у входа.

Она была настолько плотной, что я не могла видеть дальше внешних краев, но я готова была поставить весь свой банковский счет на то, что Данте был в центре их внимания.

Мои подозрения подтвердились, когда толпа ненадолго сдвинулась, открыв взору темные волосы и широкие плечи.

Прилив осознания пробежал по моему позвоночнику.

Мы с Данте принадлежали к разным социальным кругам, но официально никогда не встречались. Судя по тому, что я слышала о его репутации, я была рада, что все так и осталось.

Тем не менее, его присутствие было магнетическим, и я чувствовала его притяжение через всю комнату.

Настойчивое жужжание у моего бедра смыло мурашки с моей кожи и отвлекло внимание от фан-клуба Данте. У меня свело живот, когда я достала из сумочки свой личный телефон и увидела, кто звонит.

Мне не следовало принимать личные звонки в разгар рабочего мероприятия, но нельзя было игнорировать вызов от Фрэнсиса Лау.

Я дважды проверила, чтобы убедиться, что нет никаких чрезвычайных ситуаций, требующих моего немедленного внимания, прежде чем проскользнуть в ближайшую уборную.

— Здравствуйте, отец. — Формальное приветствие легко слетело с моего языка после почти двадцати лет практики.

Раньше я называла его папой, но после того, как Лау Джуэлс взлетела на воздух, и мы переехали из нашей тесной двушки в особняк на Бикон-Хилл, он настоял на том, чтобы его называли отцом. Очевидно, это звучало более утончённо.

— Где ты? — Его глубокий голос гремел по линии. — Почему такое эхо?

— На работе. Я пробралась в туалет, чтобы ответить на твой звонок. — Я прислонилась бедром к стойке и почувствовала, что вынуждена добавить: — Это сбор средств для исчезающих видов ржанкообразных.

Я улыбнулась его тяжелому вздоху. У моего отца было мало терпения на непонятные дела, которые люди использовали как повод для вечеринки, хотя он все равно посещал мероприятия, на которые жертвовали. Это было правильным поступком.

— Каждый день я узнаю о новом вымирающем животном, — ворчал он. — Твоя мать входит в комитет по сбору средств для какой-то рыбы или чего-то еще, как будто мы не едим морепродукты каждую неделю.

Моя мать, в прошлом косметолог, теперь была профессиональной светской львицей и членом благотворительного комитета.