Король гоблинов

– Прости меня. Следовало сразу все тебе рассказать. Но я так боялась выглядеть уязвимой и желала доказать, что в состоянии справиться со всем самостоятельно. Диаваль сама все узнала, так как видела призрака, а потом сообщила и остальным. Я молчала вовсе не от недоверия или отсутствия чувств. Потому что люблю тебя больше жизни. Но чем дольше хранила секрет, тем тяжелее становилось объясниться, как ты и говорил. Но так произошло только из-за неуверенности в собственных силах и страха признания.

– Я могу это понять, – кивнул Сорен с задумчивым выражением лица. – И знаю, что ты не хотела меня ранить, однако… – Он вздохнул. – Единственное, чего я желаю всей душой, чтобы ты чувствовала себя со мной в безопасности и не испытывала необходимости скрывать собственную слабость из страха или опасения обременить меня. Раздели тяжелый груз со мной, и я помогу его нести. Потому что люблю тебя. Мне известно, что тебе нелегко дается доверие, но всегда буду рядом, чтобы поддержать.

– Я буду стараться, – пообещала я, ощутив, как в груди разлилось тепло, и оказавшись не в состоянии сдержать улыбку. – В следующий раз, когда что-то произойдет или когда я испугаюсь, то постараюсь рассказать об этом тебе, помня, что это не послужит свидетельством слабости.

– Это все, о чем я прошу. – Лицо Сорена озарила одна из редких улыбок.

Я наклонилась вперед и поцеловала его в щеку, но он повернул голову, и наши губы соприкоснулись. Мягко и нежно, без слов говоря о прощении. Мне не хотелось прерываться, но беседа еще не была окончена.

Мы оба отстранились и снова устроились в креслах. Не требовалось прибегать к сверхъестественной связи оленя и короля, чтобы чувствовать наш общий ужас от предстоящего объяснения.

– Итак, – первым произнес Сорен, склоняя голову набок, – что там предлагал Лидиан?

7. Разрушители миров

– Прежде всего, – начала я, – хочу заявить, что сказанное Лидианом ничего не меняет. Не важно, что он знал или предвидел, его ужасным деяниям нет и не будет оправдания. Его поступки по отношению к нам произошли лишь по злобной воле этого монстра и были абсолютно неправильными.

Я повторяла это про себя снова и снова с тех самых пор, как встретилась с мучителем, ставшим причиной моих кошмаров. Иначе легко поверить, что он оказался прав, и начать винить себя, снова возвращаясь к порочному кругу самоуничижения. Нет, как бы там ни было, Лидиан не имел права творить подобные злодеяния.

Сорен, может, и не получал видений о конце света, но являлся их частью и причиной. Последний прямой наследник первого короля гоблинов, он стал новым правителем и вместе с новым воплощением оленя пошатнул равновесие, положив начало катастрофическим событиям. Превратился в разрушителя миров. Кровь от крови.

Эту ношу Сорену придется нести до конца жизни. Мне не требовалось прибегать к магической связи, чтобы понимать, насколько тяжело ему придется. А потому хотелось облегчить боль, которую предстояло испытать любимому.

– Продолжай. – Он согласно кивнул.

– Лидиан всегда был… – я сомкнула пальцы в замок на колене и постаралась подобрать слова, – …не в себе. Буквально все, кто его встречал раньше, в один голос уверяют, что не всеведение свело твоего дядю с ума и сделало больным гоблином с извращенным пониманием происходящего. Проклятие Доннара лишь усугубило и без того не слишком хорошую ситуацию.

– Не удивлен, – медленно произнес Сорен.

– Ты рассказывал, что члены вашей семьи иногда умели предвидеть будущее. Этим даром обладали твои дед с отцом, но Лидиану он не достался. Тогда старший из детей пришел в ярость, спустился в пещеры темных альвов и потребовал у молодого Доннара знаний, но переступил при этом черту и оскорбил, а потому получил в отместку всеведение, понимание судьбы каждого живого существа, от травинки до целых миров. Это и сломило и без того не особенно ясное сознание, заодно помешав делиться с другими полученными сведениями. С тех пор любая попытка озвучить информацию оборачивалась бессмысленным бормотанием.

– К сожалению, это похоже на истину, – хмуро признал Сорен и поморщился. – Отер рассказывал, что после возвращения из пещер Лидиан стал совсем невменяемым.

– И одно из видений грядущего было связано с нами.

– Да, ты уже говорила, что я являюсь потомком первого короля гоблинов по материнской линии, так что воцарение нашего рода вкупе с твоим перевоплощением в оленя спровоцировало начало Рагнарека. Мы пытались спасти мир, а вместо этого обрекли его на гибель. И только Лидиан знал об этом. – Голос Сорена звучал едва слышно, выдавая, насколько гоблин расстроен, но его лицо оставалось бесстрастным.

Это всегда служило дурным знаком. Мне даже не требовалось гадать, насколько больно сейчас любимому, потому что и сама много раз проходила через подобное. А потому я наклонилась, взяла его за руку, ободряюще сжала и произнесла:

– Сорен, ты не виноват. Нельзя взваливать на себя груз ответственности за случившееся.

– Почему нет? – выпалил он. – Почему олень вообще выбрал меня, если знал, что это приведет к концу света? Почему я не могу винить во всем себя?