Король гордости (ЛП)

Хорошо, но если ты передумаешь, у меня есть презервативы со вкусом клубники. Размер Magnum, ребристый для твоего...

Прошу прощения, что прерываю, но я бы хотел заказать еще выпивку.

Джин с тоником. Со вкусом клубники.

Невольное веселье пробежало по мне при воспоминании об испуганном выражении лица Изабеллы. Я прервал разговор о презервативах с ее подругой Вивиан на прошлогоднем осеннем гала-концерте и до сих пор помню это взаимодействие в ярких деталях.

Я помнил все наши взаимодействия в ярких деталях, хотел я того или нет. Она ворвалась в мою жизнь подобно торнадо, перепутала мой напиток во время своей первой смены в Вальгалле и с тех пор не покидала моих мыслей.

Это было невыносимо.

— Я не видел, чтобы ты читал его лично. — Доминик щелкнул зажигалкой, снова привлекая мое внимание к себе. Он не курил, но носил зажигалку повсюду, как более суеверный человек цеплялся бы за талисман на удачу. — Но я полагаю, что именно этим ты занимаешься, когда каждую ночь отсиживаешься в своей библиотеке.

Улыбка пробилась сквозь мое неспокойное настроение. — Проводишь много времени, представляя меня в библиотеке, не так ли?

— Только для того, чтобы созерцать, как печально твое существование.

— Говорит трудоголик, который большую часть ночей проводит в своем офисе. — Это было чудом, что его жена терпела его так долго. Алессандра была святой.

— Это хороший офис. — Включить. Выключить. Крошечный огонек вспыхнул к жизни только для того, чтобы быстро угаснуть от его руки. — Я был бы там прямо сейчас, если бы не твой звонок. Что такого срочного, что ты потребовал, чтобы я примчался сюда именно в понедельник, из всех ночей?

Я просил, а не требовал, но я не потрудился поправить его. Вместо этого я сунул ручку, книгу в мягкой обложке и блокнот в карман пальто и сразу перешел к делу.

— Мне сегодня позвонили.

Скучающее нетерпение Доминика исчезло, обнажив искру интриги.

— Так рано?

— Да. Пять кандидатов, включая меня. Голосование состоится через четыре месяца.

— Ты всегда знал, что это будет не коронация. — Доминик постучал по колесику зажигалки. — Но голосование — это формальность. Конечно, ты выиграешь.

В ответ я издал ни к чему не обязывающий звук.

Будучи старшим ребенком и предполагаемым наследником корпорации, я всю свою жизнь жил ожиданием того, что стану генеральным директором. Но предполагалось, что я приду к власти через пять-десять лет, а не через четыре месяца.

Новая волна дурного предчувствия прокатилась по моей груди.

Леонора Янг никогда бы добровольно не уступила власть так рано. Ей было всего пятьдесят восемь лет. Острая, здоровая, любимая советом директоров. Ее жизнь вращалась вокруг работы и приставаний ко мне по поводу замужества, но, несомненно, именно она в тот день по видеосвязи сообщила мне и еще четырем руководителям, что мы баллотируемся на должность генерального директора.

Никакого предупреждения, никаких подробностей, кроме даты и времени голосования.

Я рассеянно провел рукой по бокалу с джином и тоником, находя странное утешение в его плавных изгибах.

— Когда новость станет достоянием общественности? — Спросил Доминик.

— Завтра. — Это означало, что в течение следующих четырех месяцев все взгляды будут прикованы ко мне, ожидая, что я облажаюсь. Чего я никогда бы не сделал. У меня было слишком много контроля для этого.

Хотя технически кандидатов было пять, я мог потерять эту должность. Не только потому, что был молод, но и потому, что я был лучшим. Мой послужной список в качестве президента североамериканского подразделения говорил сам за себя. У него были самые высокие прибыли, наименьшие убытки и лучшие инновации, даже если некоторые члены правления не всегда соглашались с моими решениями.

Я не беспокоился об итогах голосования, но меня беспокоил выбор времени, превращая то, что должно было стать кульминацией карьеры, в мутный омут беспокойства.

Если Доминик и заметил мой приглушенный энтузиазм, он этого не показал.

— На рынке будет день поля. — Я практически мог видеть, как в его голове проносятся вычисления.

В прошлом я бы сначала позвонил Данте и выплеснул свои переживания на боксерский ринг, но с тех пор, как он женился, оттащить его от Вивиан на незапланированный поединок было сложнее, чем вырвать кость у собаки.

Наверное, это было к лучшему. Данте увидел бы прямо сквозь мою невозмутимую маску, в то время как Доминика интересовали только факты и цифры. Если это не сдвинуло рынки или не расширило его банковский счет, ему было плевать.

Я потянулся за своим напитком, пока он излагал свои прогнозы. Я как раз допил остатки джина, когда взрыв сочного, хриплого смеха привлек мое внимание.