Король говорит!

Когда девочки ушли в бассейн, Лог пожал руку королевы и пожелал ей хорошего путешествия и благополучного возвращения. «Я надеюсь, у нас будет не слишком много работы, — ответила она. — Мы уже сейчас думаем о возвращении домой».

Оставшись с королем, Лог заставил его еще раз повторить тексты всех выступлений. «Король справился с ними превосходно, — отметил он в дневнике. — Если только он не будет слишком утомлен, я уверен, он выступит отлично. Перед уходом я пожелал ему всяческой удачи, а он поблагодарил меня и сказал: „Спасибо, Лог, за все ваши старания. Для меня очень большая удача — встретить человека, который так хорошо разбирается в голосах и в речи“».

Путешествие в Канаду не обошлось без драматических моментов. В эту зиму ледовое поле продвинулось к югу много дальше, чем обычно, стоял густой туман, и судно едва избежало столкновения с айсбергом. Кто-то из находившихся на борту указал злополучному капитану, что именно в этом месте в такое же время года в 1912-м потерпел крушение «Титаник».

Король и королева высадились в Квебеке 17 мая, на несколько дней позже запланированного, и отправились в путь по стране, выполняя насыщенную программу. Почти повсеместно им оказывали восторженный прием. Глава одной из провинций сказал Ласеллзу: «Можете ехать домой и всем говорить, что всякие разговоры об изоляционизме Канады после сегодняшней встречи — просто чушь»^[114]. Через неделю король произнес речь по случаю Дня Империи, которая транслировалась по британскому радио в восемь часов вечера. Лог прослушал ее и послал телеграмму Ласеллзу, находившемуся в это время в королевском поезде на пути в Виннипег: «Имперская трансляция, громадный успех, голос прекрасный, звучность, темп. Пожалуйста передайте поздравления уверения преданности Его Величеству. Уважением Лог».

Американская часть путешествия, начавшаяся вечером 9 июня, имела для короля еще большее значение; члены королевской семьи и прежде посещали Соединенные Штаты, но впервые правящий монарх ступил на землю этой страны. Королевский красный ковер был разостлан на платформе железнодорожной станции Ниагара-Фоллз в штате Нью-Йорк, сине-серебристый поезд пересек границу, и короля с королевой приветствовали государственный секретарь Корделл Халл и его жена.

Посылая приглашение, президент Рузвельт прекрасно осознавал символический смысл события. Если канадский этап путешествия короля и королевы имел целью подчеркнуть солидарность стран Содружества, то королевское присутствие на 49-й параллели было неопровержимым доказательством дружбы между Британией и Соединенными Штатами.

Внимание и интерес к королевской чете на улицах Вашингтона были необычайны. Не менее 600 ООО человек стояло вдоль королевского пути следования от Юнион-Стейшн, мимо Капитолия, по Пенсильвания-авеню к Белому дому, несмотря на жару в 30 градусов. «За свою долгую жизнь я повидала много важных событий в Вашингтоне, но никогда не видела такой толпы, как та, что выстроилась вдоль всего пути от Юнион-Стейшн до Белого дома», — записала в своем дневнике жена президента Элеонора Рузвельт, добавив о королевской чете: «Эти молодые люди умеют привлекать к себе друзей»^[115].

Для короля лучшей частью визита стали сутки, проведенные им и королевой в Гайд-Парке, загородном доме Рузвельтов на берегу реки Гудзон в округе Датчесс штата Нью-Йорк. Хотя на портике развевался королевский штандарт, мужчины откинули всякие формальности и с полной откровенностью обсуждали ухудшение международной обстановки и его воздействие на их страны.

Обе супружеские пары отлично поладили друг с другом и на личном уровне: пили коктейли, устроили пикник, на котором король избавился от галстука, пил пиво и попробовал знаменитый американский деликатес — хот-дог. «У четы Рузвельтов, — отметил журнал „Тайм“, — появилось отеческо-материнское чувство по отношению к этой славной молодой паре». Королю и королеве это, по-видимому, было приятно. «Они такая очаровательная и дружная семья и в своем загородном доме живут почти как англичане!» — написала королева своей свекрови^[116]. Уилер-Беннетт, официальный биограф короля, высказал мысль, что Рузвельт, прикованный к инвалидному креслу полиомиелитом, и король, с его речевыми трудностями, сблизились друг с другом благодаря «тем не называемым словами узам, которые объединяют людей, восторжествовавших над своими физическими недугами».