Король говорит!

А еще в семью Логов пришла большая радость. Рано утром 8 сентября жена Лори, Джо, родила девочку, Александру. Тони, благодаря присутствию которого в доме всегда было весело, готовился уехать в университет в Лидсе, где по примеру старшего брата собирался изучать медицину. Первоначально он выбрал Лондонский университет, но война изменила его планы. 5 октября родители не без грусти проводили его на поезд, на вокзал Кингз-Кросс. «С его отъездом из моей жизни исчезло так много смеха», — записала в дневнике Миртл.

Несмотря на войну, в ноябре должно было состояться открытие сессии парламента, и король обратился за помощью к Логу, чтобы речь, с которой ему предстояло выступить, прошла гладко. Высказывались предположения, что король не будет присутствовать на открытии сессии, а подробности правительственной программы огласит лорд-канцлер.

Король появился в парламенте, но это открытие было совершенно не похоже на все прочие. От роскошных официальных нарядов, традиционно составлявших столь важную часть этого события, на этот раз отказались. Король и королева прибыли в Вестминстерский дворец в машине, а не в королевской карете и с минимальным сопровождением. На короле была военно-морская форма, королева была в туалете из бархата и — по причине холода — в украшенных жемчугом мехах. Для всех комментаторов спокойная торжественность события составила разительный контраст с вульгарной помпезностью публичных появлений Гитлера.

Сама речь, которая в мирное время должна была предложить для обсуждения правительственную законодательную программу, была краткой и деловой. «Ведение войны требует энергии всех моих подданных», — начал король. Кроме того, что от членов парламента потребуется «дальнейшее финансовое обеспечение ведения войны», в речи никаких воззваний не было.

Этот год потребовал еще одного значительного выступления — рождественского обращения. Страна воевала, и все, включая короля, понимали, что он не может не обратиться к своим подданным. Было решено, что король выступит с обращением 25 декабря в конце программы Би-би-си «По всей империи».

Нелегко было найти верный тон: конфликт длился четвертый месяц, а ничего непосредственно затрагивавшего гражданское население Британии, по существу, не произошло. Широко распространилось представление о «мнимой войне». Не считая редких случаев ложной тревоги, положение соответствовало формуле «на Западном фронте без перемен», и пока не произошло ни одного авианалета, которых все так опасались. Многие дети, эвакуированные в сельскую местность, успели вернуться домой. Военные действия велись только на море, и они шли неудачно для Британии. Опытный капитан немецкой субмарины сумел проникнуть на Скапа-Флоу у северо-восточного побережья Шотландии и затопить стоявший на якоре линкор «Роял Оук». Погибло более 830 человек. Британские конвои, перевозившие продовольствие через Северную Атлантику, постоянно подвергались нападению немецкого флота. Редкой удачей стало уничтожение немецкого «карманного линкора» «Граф Шпее» в заливе Ла-Плата у берегов Уругвая.

В настроениях общества ощущался спад напряжения, появились апатия и успокоенность, и король считал необходимым переломить эти настроения. Он говорил о том, что знал не понаслышке: о моряках британского флота, на которых «в последние четыре месяца рушился вал беспощадной и беспрерывной морской битвы»; о летчиках Британии, которые «с каждым днем множат своими подвигами воинскую славу своих отцов»; о британском экспедиционном корпусе во Франции: «Их задача трудна. Они ждут, а ждать — это испытание нервов и дисциплины».

«Новый год на пороге, — сказал он. — Мы не знаем, что он принесет. Если он принесет мир — как счастливы будем все мы! Если он принесет продолжение борьбы, мы останемся неустрашимы. А пока я чувствую, что все мы найдем ободрение в строках, которые в заключение я хотел бы вам прочитать».

И, явно по собственной инициативе, король процитировал несколько строк из доселе неизвестного стихотворения, которое только что получил по почте. Его написала Минни Луиза Хаскинс, преподавательница Лондонской школы экономики, и оно было опубликовано частным образом в 1908 году:

Я сказал человеку, что стоял у ворот года:
«Дай мне свет — безопасно вступить в неизвестность».
Он ответил: «Иди в темноту и руку вложи в Божью руку.
Для тебя это лучше, чем свет, безопасней известной
                                                                                                дороги».

«Пусть же рука Всемогущего ведет и поддерживает всех нас!»

Король испытывал страх перед этим рождественским обращением, как и перед всяким значительным выступлением до него. «Для меня это всегда испытание, и я не могу радоваться Рождеству, пока это испытание не будет позади», — записал он в дневнике в тот день^[123]. Однако огромное и положительное воздействие этого выступления на моральное состояние нации было несомненно.