Со стороны плиты уже доносилось тихое приятное шкварчание, когда удивленная физиономия Эдварда заглянула в дверной проем. Затем он появился целиком. В свежей белоснежной рубашке и брюках. С поблескивающими волосами и странным чисто мужским запахом... Да-да, которым я настолько прониклась. Подпустила к сердцу ой как близко.
- Что ты делаешь? - Его брови стремились сойтись на переносице.
- А на что это похоже? - Я развела руками.
- Ты готовишь.
Я опустила бокал с вином на столешницу и отвернулась к плите, чтобы перемешать кусочки курицы. Он продолжал молчаливо стоять позади меня. Я лопатками ощущала его напряженный взгляд. И это меня не по-детски нервировало.
- Ты что, ждешь аплодисментов за верно угаданное предположение? - Ответа не последовало.
Когда я обернулась, он пил вино из оставленного мною бокала. Стрельнув взглядом в сторону, я обнаружила, что бокал, который я наполнила персонально для него, уже был пуст.
- Эдвард... который час? Еще ведь даже одиннадцати нет. - Я с ужасом уставилась на второй опустевший бокал. На губах мерзавца заиграл интригующий красноватый оттенок, который вскоре исчез, потому что он тщательно облизал губы.
- Девять утра. - Он достал из кармана брюк запонки и принялся застегивать манжеты рубашки.
- Ты слишком много пьешь.
- А ты говоришь. Но я же с этим мирюсь.
В который раз убеждаюсь, что спорить с ним, да и просто говорить, в принципе, бесполезно. Это театр одного актера. Закатив глаза, я снова отвернулась и достала с верхней полки тарелку.
- Будешь завтракать? - Вилку пришлось поискать... и Эдвард не собирался облегчить мои поиски из врожденной вредности или потому что сам не знал, где в его кухне хранятся столовые приборы.
- Нет, я опаздываю.
- А что ты обычно делаешь... на этой мафиозной работе? Ну, я имею в виду, помимо того, что я уже видела в том переулке. Есть другие занятия? - Левая бровь мерзавца, не переставая, ползла вверх. Несколько раз подув на кусочек курицы, я отправила его в рот.
- В моей компетенции много других занятий, помимо убийств.
- Например? - Я отправила еще одну порцию курицы в рот. Он следил за тем, как движутся мои губы.
- Я не хочу, чтобы ты знала.
- Ты мне не доверяешь? - Я посмотрела на него сощурившись, и он усмехнулся.
- Не поэтому. Кстати, сегодня у всех в организации выходной.
- По какому такому поводу?
- По семейным обстоятельствам.
- Звучит так, будто я твоя учительница, и ты оправдываешься передо мной за пропущенный урок. - Мерзавец мне улыбнулся и подошел ближе. Он вынул вилку из моих рук, подцепил кусочек курицы и, прежде чем отправить его в рот, сказал:
- Я был бы не прочь вернуться и застать тебя здесь в образе моей учительницы. - Затем он вернул вилку в мои на мгновение одеревеневшие пальцы. Но я быстро справилась с наваждением. Росту, однако.
Тщательно пережевав мясо, мерзавец приподнял брови и вынес вердикт:
- Неплохо.
- Эдвард, я всего лишь это подогрела. - Я рассмеялась. А он развернулся и двинулся вдоль по коридору к лифту. Зачем-то, и совершенно непонятно зачем именно, я медленно поплелась за ним.
- Когда ты вернешься? - Сперва мне показалось, что Мейсен проигнорирует мой вопрос, потому что он продолжал идти прямо, будто бы я его ни о чем и не спрашивала. Но каждый следующий его шаг становился медленнее и короче предыдущего. Наконец, он замер и посмотрел на меня через плечо.
- Ты не успеешь соскучиться, tesoro. - И эта «как-же-я-охрененно-ебуч» ухмылочка.
- Лет через пять, что ли? - Он уже двигался дальше, я нагнала его у самого лифта.
Мейсен ударил по кнопке, а я облокотилась о спинку дивана, все еще держа в руках тарелку и вилку. Когда лифт приехал, я вдруг заметила, что на нем нет пиджака.
- Мне кажется, ты забыл пиджак. На улице...
Он перебил: - Тебе кажется.
- Обязательно быть таким... таким?! Я просто проявила заботу. - Я на самом деле оскорбилась. Стоит мне подумать, что он не так плох, как может показаться на первый взгляд, как все возвращается на круги своя. И он вновь оказывается исключительным образчиком мерзавца.
- Оставь свою заботу при себе, она меня раздражает. - Он шагнул в лифт.
- Иди к черту.
В ответ на мою полную обиды реплику он посмотрел на меня так... огнестрельно, что захотелось ощупать тело на предмет пулевых ранений. Я несколько раз глубоко вдохнула.
- Забота тебя не устраивает. Грубость, как оказалось, тоже. Да тебе не угодишь... - Я развела тарелкой и вилкой, которые держала в руках. Створки лифта закрылись, защищая меня от расправы.
Спорим, этот взгляд еще какое-то время будет сниться мне в кошмарах?
Слишком блестящий, слишком холодный, слишком серый... не взгляд, а одно сплошное «слишком».