Король и пешка (фанфик Сумерки) (СИ)

- Откуда ты знаешь?

- Догадываюсь. – Я залпом допил виски и громко опустил стакан на деревянную поверхность стола.

- Эдвард.

- Да?

- Нельзя обвинять одного из моих капитанов в неверности без доказательств. Кроме того, ему с тобой делить нечего. Ни тебя, ни его повышать уже некуда, вы не боретесь ни за место, ни за деньги, ни за женщин. Вы вообще не пересекаетесь. По какой причине он не дает тебе покоя?

- Это я не даю покоя ему. Он считает, что, если уберет меня, то твое место рано или поздно достанется ему. Вся эта заварушка с Тони… конечно Мано знал, что я не стану платить деньги за несуществующий компромат. Он бы подговорил Тони сделать донос на меня.

- Логика где? Я знаю, что ты чист. И Алек это знает.

- Дело не в том, чист я или нет. Дело в том, чтобы посеять в тебе сомнения. И ведь Мано удалось добиться цели, не так ли? Ты сказал, что в последнее время слишком много людей подозревает меня в нечистоплотности. Вот как это работает, Эммет. Через пару месяцев Мано выкинет что-то подобное. Может быть, ему даже удастся раздобыть какую-нибудь сомнительную улику или левого свидетеля. Он не пойдет к тебе сам, он снова пошлет кого-нибудь другого. Для достоверности. Ведь так много людей не могут ошибаться в том, что Эдвард крыса, верно?

- Разберись с Тони. Алека не трогать. – Последнее слово вышло скомканным, Эммет потянулся во внутренний карман пиджака за платком. Я поднялся со своего места и пошел к двери, громкий кашель бил по вискам. Внутри зашевелилось неприятное нервозное чувство, возникающее всякий раз, когда кто-нибудь рядом не может остановиться и кашляет, кашляет, кашляет… Он справился с приступом, когда моя ладонь обхватила холодную ручку двери.

- Я отправлю за тобой нескольких солдат, они не покажутся без необходимости. Тони может явиться не один. – Уголок моих губ против воли поднялся. Эммет пытался прикрыть заботой недоверие и жажду контролировать ситуацию. Ему казалось, что меня очень важно контролировать. Я открыл дверь и шагнул за порог.

Если бы Алек Мано не был таким кретином, если бы Тони Мойер не был таким кретином, если бы Эммет Мейсен не был таким кретином, я бы не оказался в такой критической ситуации. Я бы не оглядывался сейчас на лист чистой бумаги и не хватался бы за переносицу. Но я бы и никогда не увидел, как смотрит на меня мое чудовище. Темными глазами из-под темных ресниц.

В тот четверг Эммет говорил правду – я действительно отлично справлялся со всеми делами организации. Секрет успеха в том, что мне было плевать на исход событий. Судьба благоволит к незаинтересованной стороне. Подумайте сами. Сколько раз мимо вас проезжал автобус с редким маршрутом, когда он не был вам нужен? Сколько раз вы видели в витрине магазина красивые туфли, когда на прошлой неделе уже купили другие? Сколько раз вас звали в гости, когда у вас уже были планы? А теперь посчитайте, сколько раз вы опаздывали на работу, потому что автобус с редким маршрутом не пришел во время, сколько раз вы приходили из магазина разочарованным, потому что не находилось красивых туфель, сколько раз вы искали компании и получали отказ, когда вам было скучно? Судьба благоволит к незаинтересованной стороне. И мотает нервы тем, кто заинтересован. Кто ждет от нее определенного исхода.

Мне никак не удается распознать тот момент, когда я оказался заинтересованным. Я не понимаю, как оказался внутри, если всегда держался снаружи. Пожалуй, первое, что смогло дотронуться до меня, была ее готовность принять смерть. При условии, что противник оказался не по зубам. Выдержка блестела в ее глазах. Воля зажата в маленький кулак. Она не бежала, не кричала и не просила ни в том переулке, ни позже у холодильника. Мне нравилось думать, что, попади моя женщина в руки врага, она бы, безусловно, оправдала мою фамилию. Мне нравилось, что муж и жена – одна сатана.

Оглядываясь назад, я понимаю, что хотел отпустить ее по трем причинам. Во-первых, она казалась мне таковой, ради которой можно было потерпеть небольшую головную боль, приложить некоторые усилия, чтобы вытолкнуть на поверхность. Во-вторых, когда убийство человека перестает переворачивать твои внутренности, стоит попытаться кого-нибудь спасти, чтобы вспомнить цену одной человеческой жизни. Этот урок я выучил до зубовного скрежета. Стоя здесь, перед панорамным окном, которое знало меня, ее, нас, и глядя на холодный Гудзон, я как никто другой осознаю, сколько может стоить одна человеческая жизнь. Знаю, заплатят все, до кого я смогу дотянуться, но мне и этого мало.

Я хотел отпустить ее по трем причинам. Третья причина – это предчувствие. Уже тогда я ощущал, что ее присутствие чревато. Не столько для нее, сколько для меня самого. Ощущения не обманули. Как и всегда.

К ее побегу все было готово. За исключением меня. Мне не хватало одной детали – разочарования. Я хотел, чтобы она разочаровала меня, прежде чем уйти. Разочарование – лучшее лекарство для больных тем, что от них уходят. Жаль, что я не успел разочароваться в родителях. Было больно. Повезло, что я успел разочароваться в Джейн. Было легко.