Король и Шут. Бесконечная история

И вот иду я в темноту. А вокруг никого, сзади деревья, впереди море, а на небе яркая луна. И лунная дорожка уходит вдаль по воде, и такое ощущение, что начинается она у самых моих ног, хотя я еще не дошел до моря. И цикады. Цикады хоть и поют свою ночную песнь, но этим только еще более подчеркивают всю бархатную безбрежность окружающей меня тишины. И чем дальше я отходил от гулянки, там более погружался в тишину. И темноту. И вот уже лес остался позади, а впереди только скалы, море и кусты. И один куст какой-то, прямо невообразимо странной формы, причудливо выделялся на фоне, ну реально, просто завораживающей лунной дорожки. Хотелось просто встать на нее и идти. И я уверен, что если бы пошел, то куда-нибудь да пришел. Но я не пошел. А решил посидеть.

«Еще один день ушел безвозвратно, – думал я. – И судя по ощущениям, я еще на один шаг к чему-то приблизился, но знать бы, к чему!»

Окружающая красота настолько заворожила меня, что я решил провести этот отрезок своей жизни так же осмысленно, как и на концерте. Сев в специальную толтекскую позу, подложив одну ногу под себя, я загрустил. Позу эту, кстати, я не с неба взял, а у Карлоса нашего Кастанеды, но не будем сейчас об этом.

Поймав себя на том, что загрустил, я усмехнулся и остановил внутренний диалог, расфокусировал свое зрение и увидел мир вокруг в трех измерениях. И погрузился в прекрасный мир. Время как будто бы остановилось. Нет, я понимал, что оно идет, но это была прекраснейшая иллюзия остановки времени.

И это море, и луна, и горы, и деревья, и странная скала впереди, и невероятная перспектива, в которой я все это видел, и звуки музыки вдалеке… Короче, погрузился в наикрасивейшую сказку!

И даже музыка вдалеке была чем-то волшебным и неземным. Поскольку я нарочно ушел далеко и звуки были практически на пороге слышимости, то и они превратились во что-то прекрасное и не совсем даже в музыку. Особенно учитывая, что сзади шелестели деревья от слабого ветра, а впереди плескалось море. Как будто деревья шептали что-то мне в спину, а волны что-то отвечали им, а я как бы растворился в этом звуке.

Горшок в ДС «Юбилейный». 13 сентября 2003 года. Фото А. Федечко

И даже не растворился, а вся эта неведомая музыка и все эти звуки были как бы сбоку, как бы извне.

А у меня была тишина. О, дивный новый мир! Это было простое и тихое счастье.

Наконец-то я нашел тебя. Наконец-то снова увидел. Наконец-то вспомнил. Наконец-то я дома. И пусть я скоро забуду об этом мгновении, пусть оно мимолетно и пусть его не удержать, я не буду и стараться. Есть то, что есть, и это было прекрасно. По-настоящему.

Время все-таки потихонечку шло. Как оказалось, сидел я достаточно долго, поскольку толтеки толтеками, а ноги-то затекли. И раздался Звук. Сначала я даже не понял, что это вообще звук, а не вспышка, например. Потом я понял, что-то все-таки звучит, точнее, прозвучало.

И мне запомнились в тот момент три вещи: во-первых, сам звук, громкий, спокойный и отрывистый, с как будто бы небольшим эхом, причем было такое ощущение, что каждый следующий отголосок – повторение этого эха – кто-то в ночи догонял и глушил чем-то большим, мягким и пушистым. Во-вторых, запомнился мне запах костра, моря, гниющих водорослей, горелой обмотки и кедровых шишек (мы приехали в Украину с Байкала, и у меня были полные карманы кедровых орехов). И, в-третьих, мне запомнился камень, врезавшийся мне в ногу, и вкус крови или чьей-то помады на губах.

Все это просто врезалось в память мне, как будто бы кто-то сказал мне: «Смотри! Вот оно. Все это настоящее».

Но вернемся к звуку.

– Прикольно! – вот что это был за звук.

«Прикольно!» – вдруг раздалось у меня в голове и вызвало такую бурю эмоций. Что это? Мои мысли? Второй помысел? Или еще что?

Если честно, я не понимал.

– Это ты здесь? – раздался звук из того же места.

Кто я? И куда иду? И зачем? Какие-то мысли заполонили мне голову.

Скала впереди зашевелилась, и из своего волшебного мира я погрузился в еще более волшебный. Странный куст превратился в Горшка, он, оказывается, тоже все это время сидел впереди меня и втыкал на море и звезды, просто пришел раньше, и я его не заметил.

– Ты что тут? Рыбачишь? – неудачно пошутил я.

– Да нет, я думал. Точнее, не думал. Точнее, думал, а потом не думал, а потом снова подумал, – ответил он с улыбкой. Видеть его я не мог, но уверен, что он улыбался.

– И чего надумал? Или не надумал?

Разговор с другом постепенно приводил меня в себя, а если точнее, приводил меня к Горшку, в его мир.

– Я мало чего сделал за отпущенное мне время, мало чего сказал, – задумчиво сказал Горшок. – И я никогда не брошу этот мир и всегда буду возвращаться.

Что он имел в виду, я тогда не переспросил у него, впрочем, возможно, именно поэтому так и запомнил. Мы всегда запоминаем непонятное и недосказанное.