Король и Шут. Бесконечная история

Горшок и Князь на рок-фестивале «Крылья», 2003 год. Фото Е. Евсюковой

Конечно, наиболее несознательные личности, вроде Горшка, пытались не открывать дверь и вообще делать вид, что их нет дома. Но это не очень помогало. Нашлись люди (то есть я), которые догадались, что практически всегда можно получить запасные ключи у администрации гостиницы. Некоторые из музыкантов попытались ныть и давить на жалость, мол, мы в это не играем, но и это им совершенно не помогало. Ведь по правилам, чем труднее было проникнуть в номер к человеку и добиться нормального общения, тем более желанна была цель! (Фактически проще было сразу открыть и, сонно поздоровавшись, дать понять, что веселья не будет. А вот если ты скрывался от коллектива и запирался, то расправа была ужасна.)

После того как мы пару раз вломились к Горшку в номер, он немного повозмущался, а когда я объяснил ему, что это игра… И у нее есть правила. И не нам их менять. И ничего тут не поделаешь. То…

Одним словом, он если не возглавил ее, то стал одним из самых активных участников. И это было страшно! Хотя и справедливо. А что? Вот как ты сам думаешь? Если музыканты и техперсонал спокойно будят лидеров и вокалистов, то наоборот ведь тоже будет справедливо? Вот и я так думаю. И мы с Горшком с удовольствием этим пользовались.

Самая яркая на моей памяти «проверка документов» произошла в поезде. Откуда и куда он ехал, я не знаю, но был он дальнего следования. Сидели мы как-то у меня в купе, я, Горшок, еще кто-то, не суть. Беседовали о музыке вообще и ее современном исполнении, а может, еще о чем, не важно, опять-таки. Заказали себе из вагона-ресторана поесть (есть такая услуга), да и попить. И, естественно, через какое-то время решили навестить друзей в соседнем купе. Навестили. Друзья были рады, хотя и не пили. Потом мы еще посидели. И снова навестили друзей. Они уже были не так рады и даже не хотели открывать, но мы убедили их в важности нашего визита. Когда мы стали ломиться к ним в третий раз, нам не открывали ни под каким видом. И только мастерство (в этой игре) Горшка позволило нам в итоге проникнуть к ним и «проверить документы». А вот в четвертый раз возникла проблема. Дверь никто не открывал. В дискуссии не вступал. Что же делать? Вот ты что бы сделал? А?! То-то… Вот и мы с Горшком пошли к проводнице. Хотя, возможно, это была и начальник поезда, судя по тому, что там менты были, но это, опять-таки, неважно.

– Доброе утро! – говорю я проводнице. (Четыре утра – ведь это утро?)

– Доброе! – отвечает она, довольно скептически глядя на нас.

– Вы не могли бы открыть нам купе? У нас там приятель закрылся и не выходит.

– Да и вы бы, ребята, шли спать, а? – наша исключительно умная проводница, видимо, уже по тому, как мы выглядим и говорим, начала догадываться, что приятель-то не просто так закрылся и не выходит. И дело могло принять скверный оборот (мы бы не «проверили бы документы», а это ужасный позор в игре), но тут в дело вступил Горшок:

– Вы понимаете, парень – сердечник. Мы просто хотим удостовериться, что с ним все в порядке, и пойдем спать. Мало ли что там с ним, за закрытой-то дверью.

– Сердечник? – немного забеспокоилась проводница.

– Но вы не беспокойтесь, у нас с собой полно лекарств, – успокоил ее добрый Горшок.

Как ты догадался, дружище, в то время мы пересматривали «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», и эта шутка была оттуда. И проводница открыла нам нужное купе. И мы проверили у них документы. Да и спать пошли, правда. Мы же не дебоширы какие, право слово, а музыканты.

Хотя не надо думать, что мы целыми ночами носились по номерам. Делать это можно было исключительно в так называемый «День Артиста», то есть в выходной. Либо в день, когда не было концерта на следующий день. Ну, или в любой другой день, если настроение есть.

24. Проверка документов – 2

И вот мне приснилось, что сердце мое не болит.

Николай Гумилев «Я верил, я думал»