Король и Шут. И живые споют про мертвецов

Горшок: Штат, который обслуживал, мне не нравился. Нечетко все было. Не проверял точно, но подозреваю. Да и в месте он находился неудачном. Вот «Red Club» — в реальном месте. Для меня вообще клубы давно закончились — «ТаМtАm», «Гора» и «Полигон». Вот это настоящие были клубы!

Открытие «Старого дома» в какой-то степени было судьбоносно и для Горшка лично — там же, в ресторане после официального празднования открытия клуба, Миша познакомился со своей женой Олей. Помните, как у Довлатова было? «Любовь — это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов… А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба…»

4.

Конфликты внутри группы становились все сильнее. Атмосфера была такая, что дальше терпеть ее становилось невозможно. Выход был только один — увольнять директора. А это всегда страшно, тем более, когда нет другой кандидатуры.

Уволить Гордеева было сложно. А существовать с ним дальше невыносимо. Группе показалось, что в какой-то момент Гордеев почувствовал, что музыканты — слишком наивные, и стал создавать себе репутацию чуть ли не продюсера коллектива. В Москве «Шутов» на полном серьезе спрашивали: «А где ваш папа?», «А где ваш продюсер?», «Без Гордеева вы никто».

Парни напрягались. Впрочем, в тот момент сокрушался и сам Гордеев — как же так, с чего люди такое говорят. Кто знает, возможно, Гордеев и называл себя «продюсером» коллектива — что так не нравилось музыкантам. С другой стороны, группа ведь действительно делегировала Гордееву все права. Странно ли, что рядом с русскими «Sex Pistols» и «Velvet Underground» все привыкли видеть и русского Малькольма Макларена и Энди Уорхола.

Саша Гордеев: Я сам пятнадцать лет рок-музыкант. И для группы «Король и Шут» я был таким директором, каким бы хотел видеть собственного директора. И еще. Продюсер — платит, директор — получает. Я не продюсер. Я не вкладывал в группу денег. Но вложил несколько лет жизни и душу. В этом разница. У меня не было администратора. Не было мальчиков, которые бегают за авиа или ж/д билетами для группы и которые били в морду, когда надо защищать. Со всем этим справлялся я сам. Я думал, что я член команды. И самая большая неприятность, когда мне сказали, что это не так. Если бы я не чувствовал себя членом группы — у меня бы ничего не получилось с ними. Мне надо было верить в то, что делаю. Если я не член группы — значит, я уже не нужен. То, что сейчас происходит с группой — это удачный коммерческий проект, который будет зарабатывать нормально — и они это не скрывают.