Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Захаров. По-разному. Однажды даже мы все, включая Мишу, подписали бумагу о сухом законе, то есть, если кто выпьет, то будет серьезно финансово оштрафован. И подписать-то подписали, но все музыканты и техники стали думать, как же выпивать. Горшок мне сказал: «Серег, для меня важно, чтобы они в гостиницах не бегали пьяными и не шумели, чтобы я их не слышал и спокойно спал, понятно ведь, что они выпивать будут». И на самом деле в первой же поездке ребята выпивали подпольно, но Миха-то видел по лицам и чувствовал запах алкоголя. В какой-то момент он подошел и сказал, это было в аэропорту: «Серег, а зачем мы подписывали бумагу? Вот только что прошел Поручик и от него несет коньяком, другие накуренные, кто-то под коксом». Помню, еще Реник как-то прочел длинную речь о том, что техники не должны перед Михой пить, а потом напился пива и поехал к нему «по делам», типа по Ренику не заметно.

Балу. И я, да и читатели, от имени которых я задаю эти неприятные вопросы, мы не понимаем, а на хрена вы подписывали тогда эту бумажку? И, вообще, я понимаю, что ребята уже не могли не пить на гастролях, это не хорошо или плохо, это факт. Но можно же как-то сидеть в номере и не высовываться. По себе скажу, я, когда завязал, почувствовал на себе, что наличие бутылки рядом и в сотой доли не провоцирует так сорваться, как наличие кого-то, кто бухает и веселится рядом. Неужели непонятно было, что если у всех проблемы с этим, то у Горшка это уже БОЛЬШИЕ проблемы и не только с этим, и что если он сорвется, то будет гораздо хуже?

Захаров. Да там не только в алкоголе дело. Вот такая история была: Яша, Поручик и Паша обожрались разных непонятных некачественных запрещенных вещей, и им несколько дней было плохо. Панические атаки, трясучка и полный набор всех прелестей. В Казани на концерте Яша попросил все соло сыграть Каспера, так как у него руки были ватные, и он не мог ничего сыграть, а у Пора в Чебоксарах на середине песни вылетели палочки из рук, а он сидел и глазами медленно хлопал. Горшок был просто в непонятке, а Поручик подходил ко мне и спрашивал: «Серега, это же навсегда останутся такие психопаникоприходы, пойдем выпьем водки, я подснимусь». После водки его ненадолго отпускало, и так было несколько дней. По приезде в Питер я отвез Яшу домой по его просьбе. Он чего-то боялся и попросил помощи. Я вызвал наших врачей из Бехтерева, к нему домой приехала бригада с аппаратурой, сделали ЭКГ, которая была очень плохой, поставили капельницу и вливали в него феназепам ампулу за ампулой. Яша очень просил меня не уходить, пока врачи его не вырубят.

Балу. Бедняга. Вроде опытный в таких делах человек. Но, давай на такие вещи не отвлекаться. То есть Горшок оказался в такой компании практически один. Скажу тебе прямо, для меня это дикая ситуация, когда группа – это не семья, и ты не можешь рассчитывать на помощь друзей. Хотя, я только в одной группе и играл. Серега, ладно из тех, кто остался, никто не мог поддержать Горшка, когда он был в завязке, но меня бесит, что когда он сорвался, и ему явно нужно было лечение, то все делали вид, что все хорошо! Я узнавал, как дела, через знакомых, через пресс-секретаря, все твердили, как все прекрасно.

Захаров. Кстати, Миха очень переживал уход Князя, так как остался один на один с этими ребятами. Он часто о нем вспоминал, причем в свойственной Горшку манере жутко обижался на Князя, что тот его бросил с «этим болотом» и ему даже поговорить не с кем. Он хотел Аркадина взять гитаристом просто потому, что тот мог с ним разговаривать и глаза не прятать. Но у того много проектов разных – «Наив», «Матрикс», Самойлов и так далее.

Балу. Ну, а ты чего? Тот же Валера Аркадии мне рассказывал, что Горшок после ухода Князя из всей группы вообще только с тобой мог нормально общаться. Ты, долбить твой лысый череп, куда смотрел?

Захаров. Ну, я-то ему не друг детства, как ты с Князем, не могу его за шкирку взять и мозг развернуть на 180 градусов. Но я пытался что-то делать, благо опыт имею. По сути, только я что-то и делал. Нашел всех врачей и возил его по ним. Тур «Театр демона» был тяжелым, Миха, казалось, был в вечном угаре, иногда только были трезвые просветы. Я постоянно созванивался с Борисом Шотовичем, это главврач Бехтерева, он помогал Мишке выбираться из загулов и вообще поддерживал. А я понимал, что Миха переживает из-за передряг и интриг в группе и из-за того, что Андрюха не захотел участвовать в «Тодде», и вообще он переживал за все. Хотя и было ими принято решение (как мне Миха объяснил), что Андрей ездит со своим проектом, мы занимаемся «Тоддом», а концерты «КиШ» играем вместе, предварительно договорившись о датах.

Олимпийский, 2003 год. Фото Г. Таиров.