Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Балу. Вообще-то, как я только что говорил, Князь принес для альбома песен 30, а то и 40. И вот эту песню, хоть мы ее и переделали, как могли, чуть было не отсеяли. Но пришел Горшок и сказал: «Да вы что? Такое безумие! Да и бас там прикольный!» Решили оставить.

Маша. Эту песню я очень люблю. По звучанию.

Князь. Я не помню мотивацию написания этой песни. Но она была. Хотя такой стиль не был мне близок. Почему про отца? Может, и про моего батю, не знаю. Скорее всего, нет, просто общий смысл. Демку я записал у своего брата троюродного, Димы Смирнова. И «Спятил отец» – это я как раз впервые начал заниматься аранжировками у себя дома на «самоиграйке». Кстати, я ее сейчас в своей группе играю.

Балу. Да, текст безумный, чем он меня и подкупил. А Горшок, ты не помнишь, как к нему отнесся?

Князь. Горшок вообще все тексты рассматривал через свою специфическую призму. Были вещи, которые он принимал сразу и безоговорочно. Всякие почтовые или крутые, например. То есть критерий такой: «Это круто! А это не круто!» А некоторые вещи приходилось в него прямо впихивать, убеждать, то есть. Но если вообще не катила тема, то можно было потратить день на убеждение Горшка, убедить его, но он все равно приходил на следующий день и говорил: «Я подумал, не годится». То есть, абы что в плане текста Горшку было не втюхать.

Балу. Ну, на то мы и были группой! Чтобы трудиться совместно.

Князь. Да, я помню, когда у него были колебания или сомнения, то первое, что он делал, – это бежал к тебе советоваться.

12. Ведьма и Осел

Балу. Музыкально эту песню сделали, как и все остальное, – минимализм. А когда я предложил петь на записи «Иа-иа!», Князь сначала не поверил: «А кто петь-то будет?» Я, говорю, и спою. А он: «А на концерте? И на концерте тоже?» Да, говорю, запросто. Так и пел. Потом газета «Комсомольская правда» написала в рецензии, что запись моего вокала «Иа-иа-иа-иа!» можно выпускать отдельным треком. Я вешаю ссылку на оригинальную запись, которую ты принес на точку и из которой мы сделали трек для альбома. Что скажешь о нем?

Князь. Эту песню я написал, если мне не изменяет память, с расчетом на то, что ее будет петь девушка. Но поначалу во дворе я ее пел сам, потому что у меня тогда еще был очень хороший фальцет, не испорченный рок-н-роллом. А когда я собрался эту песню записывать у своего брата, позвал соседку. Я в то время любил прикалываться и к записи привлекать людей, далеких от музыки. И вот она спела, а я говорил «иа».

Балу. Потом я пел «Иа»!

Князь. Да, потом ты начал петь «иа», когда мы стали готовить песню к альбому. Самое интересное, что несмотря на то, что к записи была привлечена такая блестящая певица, как Марина Капуро, которая замечательно пропела женские партии в двух песнях, эту песню все единогласно решили оставить мне. Потому что в женском исполнении песня потеряет часть стеба.

13. Екатерина

Балу. Нет слов. Мы с Яхой, конечно, постарались сделать красиво, но все меркнет перед мегапосылом лирического героя песни. Это просто надо послушать и полюбить.

Маша, (послушав песню, беззвучно смеется).

Балу, (с напускной серьезностью) Ты играла эти песни, записывала. Не надо стыдиться своего прошлого.

Маша, (сквозь слезы) Я не стыжусь! Совершенно! Мне кажется, что это просто шедеврально! Записать эти песни… это… это…

Балу. Мегавызов, я считаю.

Маша. Это мегавызов, и это дикая смелость! Это могут сделать только люди, которые серьезно к себе не относятся. И это просто прекрасно.

Балу. А ты б детям своим поставила такую песню?

Маша, (задумалась) Да, наверное, поставила бы. Только когда чуть подрастут.

Князь. Эта песня про скромного человека, который не знает, как убедить девушку остаться у него. К сожалению, желая избежать сходства с романсом, я в свои молодые годы написал идиотскую финальную строчку и таким образом разрушил всем девушкам милую картинку романтической встречи.

14. Прерванная любовь

Балу. Как и песню «Со скалы», эту нужно было играть с серьезным лицом, это главное.

Князь. Абсолютно стебная песня, как и «Екатерина», но была написана раньше. Думаю, я сделал ее в силу неприязни к попсе в текстах – любовь-морковь, кровь, вновь и вновь, и прочие дурацкие рифмы, которые меня раздражают в низкопробной поп-музыке. В какой-то мере «Арбузная корка» (это второе название песни) является пародией на такие грустные явления.

Балу. Я бы сказал даже не пародией, а издевательством.

Князь. Очень верное слово, издевательством. Вот почему мне нравится панк-рок новой волны? Потому, что это не музыка протеста, а музыка высмеивающая. Почему нам понравилась тема шутовства и скоморошества? Ну, не всем ребятам, мне и Горшку. И тебе еще, конечно, потому, что ты в теме.

Балу. Именно поэтому «Акустический» я считаю самым панковским альбомом.

Князь. Да. Допустим, жесткий протест, как например Exploited – это одна эстетика, но была и другая – панк как стеб.