Король и спасительница

— Они тебя зовут Рет? — сказала я королю.

— Рет — коротко от Лидиоре-ет, — пояснил он.

— То есть мы тебя сокращали неправильно?

— Любое коротко — неправильно. Короткие имена у простолюдинов. Не король… Королей, — сказал Лид со вздохом.

— Ну да, ты же теперь у нас, выходит, тоже в шкуре простолюдина, — хихикнула Натка. Лид молча глянул на нее, но таким взглядом, что даже моя неугомонная подруга стушевалась и слегка попятилась к двери. Но Лид уже скорее с озабоченным видом перевел глаза на меня. Некоторое время он, то сдвигая, то поднимая брови, молчал — наверное, подбирал слова — после чего изрек:

— Соня-а, зачем вы пришли-и?

— Зачем? — растерялась я.

— Ты пришла-а? — еще более пугающе поправился король.

— Я… Ну… Чтобы… Я решила… Потому что… — забормотала я, глядя на него затравленным взором, но король вдруг энергично замотал головой. Я застыла с открытым ртом, а Лид снова принялся допытываться:

— Зачем ты пришла-а? А-авр, — вдруг гавкнул на меня он, так что я с испугу подскочила, и продолжил опять по-русски: — Например, ты хотела, когда меня встретила-а, чтобы я шел… К тебе-е?

Снова последовал красноречивый тычок пальца вбок, обозначавший наш мир.

— Ну да! — обрадовалась я подсказке, заодно вспомнив, что «авр» это варсотский аналог междометия типа «ну». И тут король неожиданно брякнул:

— Не могу.

— Что не можешь?

— Идти туда-а с тобой, — с трудом пустился король через тернии русского языка. — Ты пришла-а здесь, но опа-асно, Соня. Ва-ам лучше туда обра-атно, и ждать, пока я прийти… Приду.

— А сразу ты с нами уйти не можешь? — поинтересовалась осмелевшая Натка, которая опять подошла поближе и напряженно слушала королевскую речь. Лид непреклонно покачал головой:

— Не-ет, тут Сьеди-ин, он… Это для нас.

— Из-за нас? — поняла я. Лид с облегчением кивнул.

— Да-а. Я не король тут, но страна-а моя, — он добавил несколько слов по-варсотски и сделал руками загребущий жест, видимо, означающий принадлежность ему всей Варсотии на веки вечные.

— А-а-а, дошло! — закричала Натка над моим ухом. — Он хочет Сьедина свергнуть, а сам на его место сесть!

Лид снова наградил мою подругу взглядом, в котором на этот раз четко виднелось его обычное снисходительное презрение к плебеям, пожал плечами и ничего не ответил. Решив, что вникать в эти тонкости я буду не раньше, чем нормально выучу язык, я перешла сразу к делу:

— Короче, Лид, можешь свергать Сьедина, а мы тебя тут подождем. Обратно мы без тебя выходить не будем… Ну, по крайней мере, я. Понимаешь?

Король ответил мне кивком и печальной улыбкой Маленького Принца, однако опять заладил свое:

— Опа-асно, хуже, чем было. И не быстро. Мно-ого, мно-ого дней.

— Ну и что, — откликнулась я бодро. — Ты же сам сказал, что время здесь идет быстрее. Даже если мы тут еще четыре месяца проваландаемся, нас никто не хватится.

— Про-ва…

— Пробудем, — перевела я быстро. Король кивнул задумчиво, но на лице его я уловила явное облегчение, дескать, «я сделал все, что мог». И, видимо, уловила правильно, потому что Лид переехал из лирического русла в деловое и принялся на смеси русского и варсотского толковать о том, где мы будем жить. Из соображений безопасности король решил поселить нас прямо здесь, в своей комнате. Точнее, говорил он только про меня, но когда я напомнила про Натку, кивнул и указал в дальний угол, куда, как он считал, следовало положить подругу. Мое же место, по мнению короля, было то ли где-то под столом, то ли просто возле стены. Определившись, Лид подошел к двери, высунулся в нее наполовину и что-то рявкнул по-варсотски так, что с древних стен посыпалась штукатурка. Через секунду к нам влетел уже знакомый подросток в кепке, сжимая в объятиях две циновки и ворох тряпок. Он положил все это на пол и, под неодобрительным взглядом короля, краснея, медленно стащил кепку с головы.

— Спасибо, — сказала я пацану по-варсотски и представилась, ткнув в себя пальцем:

— Соня.

— Ге-еф.

Лид неодобрительно посмотрел на мое заигрыванье с низшим сословием и снова сказал пацану что-то по-варсотски. По тональности это звучало как «пошел вон отсюдова», и, видимо, значило примерно это же, потому что Геф сделал быстрое «налево-кругом» и вылетел из комнаты. Лид снова повернулся ко мне и вопросил:

— Еда?

Я кивнула. Король прошел в угол к печке, поковырялся там, сев на корточки, и через минуту выдал в наше распоряжение нечто вроде сухих хлебцев и нескольких кусков до странности светлого вяленого мяса. Лид молча освободил нам для трапезы место за своим столом, отгребя в сторону бумаги, и пододвинул единственный стул. Мы с Наткой уселись на него бок о бок и принялись грызть еду, вздыхая об утерянных на рынке бутербродах. Король все это время, скрючившись над столом, напряженно ковырялся в какой-то ободранной книжке, исписанной плотными варсотскими закорючками. Дождавшись, пока мы доглодаем последний кусок, он, взяв за плечи, повернул меня к себе и потребовал:

— Язы-ык.

— Да, давай учить, — поняла его я. — Натка, ты куда? Ты тоже слушай, что я тебе, потом переводить все буду?