Король и ведьма

— Ладно, мне пора идти, — сказал он, делая шаг к двери. — Я должен предупредить принца Грегори.

— Подожди, не уходи еще, Дилан, — серьезным голосом попросила она. Я хочу рассказать тебе о детях.

— Зачем? Я же тебя о них не спрашиваю. В конце концов, это не мое дело. Сейчас меня ждет работа, я должен идти.

— Ну, пожалуйста, позволь мне рассказать тебе, — умоляюще говорила она, кладя ладонь на плечо и пытаясь удержать его.

— Извини, но я должен идти. Если вместо того, чтобы попытаться предупредить этих людей, я буду тратить здесь время на разговоры, я стану таким же преступником, как Смоттл.

— Значит, ты не желаешь услышать правду о детях, — укоризненно сказала она.

— Во всяком случае, не сейчас, — осторожно сняв с плеча ее руку, он направился к двери. — У меня нет времени.

— Ну, конечно же, у тебя его нет, ты, паршивый голоногий варвар! завизжала она, мгновенно превращаясь из величественной жрицы в дочь рыбной торговки. — Конечно, у тебя нет времени для моих деток! Они же для тебя все бастарды и дети бастарда! А для твоей ханжеской вейнландской душонки это уж чересчур! Ну, так и вали отсюда, проваливай, я тебе говорю!

Ни на секунду не умолкая, она ругала его на всех знакомых ему языках и даже на одном незнакомом. Она была просто великолепна в своем гневе, и как ни хотелось ему еще немного полюбоваться этим прекрасным зрелищем, Дилан все же шагнул к двери: пора было уходить.

— Чтоб твоя вшивая душонка попала в зубы дьяволу! Чтоб Сайтрол сжевал твои кишки и харкнул ими тебе в рожу! — вопила Кларинда, и, едва он успел захлопнуть за собой дверь, в нее ударился тяжелый кубок с вином, пущенный ему вслед.

X

Первые известия о битве при Килливике начали поступать в Авалон спустя две недели после визита Дилана в Трогтаун. Все это время он и его друзья тщетно пытались предотвратить отправку армии на север. Когда эта попытка им не удалась, они сосредоточили все свое внимание на изготовлении рэтлеров и приобрели большую партию динамита. С разрешения адмирала, командующего эскадрой воздушных кораблей, Ноэль вооружил «Возмездие» тремя рэтлерами. Два были установлены на носу и корме гондолы, висящей под аэростатом, а третий разместили в середине, где его легко можно было перемещать с левого борта на правый и обратно. Кроме того, в днище кабины был устроен люк, чтобы кидать на головы врагов динамит. Одним словом, «Возмездие» теперь оказалась одной из самых грозных боевых машин на всем Анноне. Ноэль горел желанием проверить на джогах ее боевые качества. Однако после нескольких дней всяческих оттяжек и проволочек он получил приказ отправиться не к месту боевых действий, а в разведку на восточное побережье Авалона. Оказывается, некий капитан интендантских войск сообщил о появлении в Лирийском море подозрительных кораблей, и в Адмиралтействе посчитали, что джоги могли предпринять попытку флангового обхода. Ноэль прямо зубами скрипел от бешенства, но подчинился.

Затем, когда пришли первые сообщения из Килливика, стало совершенно ясно, что джоги и не помышляли ни о каких обходах. Им это попросту было не нужно. Они шли прямо напролом. Первым сигналом о случившейся катастрофе послужила прерванная телеграфная связь между Килливиком и Авалоном. За этим последовало какое-то туманное донесение из Эгнала, городка, расположенного на Серебристом берегу неподалеку от Килливика. В нем сообщалось о битве, в которой самое деятельное участие приняла армия принца-регента, и содержался смутный намек на катастрофический исход этого сражения для армии, то есть, попросту говоря, на полный ее разгром. Увы, намек этот вскоре превратился в трагическую реальность, ибо подтверждение не замедлило себя ждать, и получено оно было самым непосредственным образом, прямо от противника. Случилось так, что отряд Ренабуэйской добровольческой кавалерии, патрулировавший участок большого магистрального шоссе всего лишь милях в двадцати к северу от предместий Авалона, внезапно обнаружил прямо перед собой равный по численности отряд конных джогов. Надо сказать, что Ренабуэйская кавалерия состояла сплошь из джентльменов-добровольцев, членов одноименного охотничьего клуба. Восседавшие на чистокровных скакунах, они были просто не способны к ведению боевых действий. Они как-то ухитрились оторваться от противника и с этой ужасной вестью примчались в Авалон. Ну, а вскоре новости из Килливика хлынули потоком вместе с толпами беженцев и уцелевших после разгрома солдат.