Король и ведьма

— Вот и хорошо. Давай-ка пойдем поедим чего-нибудь горячего. А то ведь с завтрашнего дня мы будем на корабле, а в этом мире, друг мой, корабли значительно уступают «Королеве Марии» по части комфорта.

VI

Эннис оказалась права: «Андраста» здорово уступала «Королеве Марии». По правде говоря, при одном взгляде на нее я готов был усомниться, можно ли ее вообще назвать кораблем. Это было плоскодонное одномачтовое судно с рубкой посреди палубы и кормовым полуютом. Ее единственный парус имел квадратную форму, и я готов был поклясться, что с таким такелажем она могла идти против ветра разве что немного быстрее надувного плота. Руля не было. Его заменяло огромное рулевое весло, закрепленное у правого борта. Я попытался представить себе, как эта посудина отчаливает от подветренного берега, и картина, надо сказать, сложилась удручающая.

Капитан был высок, худощав и имел бороду, которая сделала бы честь даже Рип Ван Винклю.[10] Команду составляли одноглазый помощник капитана и дюжина зловещего вида матросов. Часть груза помещалась прямо на палубе, что делало корабль еще более неприглядным. В рубке имелось всего две каюты, и помощнику капитана, к его большому неудовольствию, пришлось уступить нам свою «каюту-люкс» размером четыре на четыре фута и расположиться с матросами.

Когда «Андраста» с утренним приливом выходила из Педриванской гавани, мы с Эннис разглядывали крошечную каюту, в которой нам предстояло жить в течение ближайших двух недель.

— Я видел бельевые шкафы побольше этого, — пошутил я, в то же время пытаясь себе представить, как я протащу Головоруб через эту низкую дверь.

— Главное, мы в пути, — ответила Эннис. — Если все пойдет нормально, мы попадем в Лохлэнн всего на несколько дней позже, чем лорд Сион и Морриган, и задолго до Бельтене.

Бросив взгляд на единственную койку в каюте, я обрадовался тому, что мы с Эннис в первую же встречу установили достаточно интимный стиль отношений. Иначе нам было бы трудно избежать некоторой неловкости.

— Да, бедной койке придется тяжеловато, — усмехнулся я.

Эннис холодно посмотрела на меня.

— Я не такая уж тяжелая, так что о койке не беспокойся.

— Ты… хочешь сказать… — я обвел взглядом жесткий пол площадью в четыре фута, пытаясь представить себе, как, во имя самых святых частей тела Бранвен, я втисну сюда свои шесть футов пять дюймов.

— Уж не рассчитывал ли ты в самом деле разделить ложе с будущей королевой Лохлэнна? — спросила Эннис.

— Ну, знаешь ли, после того, что между нами было в храме, я считал вполне естественным…

Эннис расправила плечи и встала во весь свой пятифутовый рост. В Педриване она купила себе кое-какую одежду, и сейчас на ней была пестрая желто-сине-красная туника, красиво облегавшая ее стройное тело. Поверх туники она надела пурпурную мантию, по краям вышитую золотом. Ее тонкую шею охватывало массивное золотое ожерелье, на запястьях сверкали браслеты. Выглядела она, ничего не скажешь, на все сто процентов принцессой варварского королевства.

— Выбрось эти глупости из головы, Дженьери. Тогда, в храме, состоялась религиозная церемония, в которой не было ничего личного. Понятно тебе?!

— А мне это показалось до ужаса личным, — ответил я. — И я надеялся на многократное повторение этой церемонии в течение двух недель плавания.

— Ничего подобного больше не будет, — отрезала она.

Вот так. По-моему, ведьма-королева должна бы вести себя иначе, хотя, по правде сказать, я не был знаком с достаточным количеством ведьм-королев, чтобы однозначно судить об этом.

Я протиснулся сквозь узкий люк и, сняв Головоруб с перевязи, втащил его в каюту, но конец меча не поместился и остался торчать снаружи.

— Как же мы, по-твоему, будем закрывать дверь? — спросила Эннис.

— Не знаю. Но не могу же я оставить свой меч снаружи в такой сырости. Он заржавеет, а воин со ржавым мечом выглядит смешно и нелепо, тебе не кажется?

— Может, лучше поставить его наискось? — предложила она.

— А я подумал, что ты предложишь положить мой волшебный меч между нами как гарант твоей неприкосновенности. Так, во всяком случае, делали герои старинных романов, чтобы уберечь себя от искушения.

— Так ты мнишь себя героем? — усмехнулась она. — По-моему, здесь своим поведением ты больше напоминаешь комедийный персонаж.

Может, я и заслужил этот упрек своим хвастовством о том, каким великим воином собираюсь стать, но все же не следовало оставлять эту колкость без ответа.

— Зато между мирами, когда на нас напал Хранитель-бандит, я совсем не казался тебе смешным. Почему бы это?

Девушка смутилась. При воспоминании о пережитом ужасе по ее лицу скользнула тень.

— Из меня тогда как будто вынули душу. Я даже не могла колдовать, так испугалась. Если бы не ты и не Головоруб, я бы погибла.

— Может быть, ты тогда не могла колдовать, потому что не верила в себя, в свои силы. Наверное, по этой же причине и мои заклинания не действовали на Земле.

— Так по-твоему, колдовские способности — это результат самовнушения?