Король и ведьма

Я медленно отступал к рубке, за которой пряталась команда «Андрасты». Если бы мне удалось заставить этих трусов вступить в бой, у нас появился бы хоть какой-то шанс. Без них не было и его.

— Выходите, трусливые идиоты! Вы что, хотите, чтобы вас сожрали эти рыбьи ублюдки? — крикнул я матросам. Но они не шевельнулись, настолько парализованные страхом, что даже перспектива стать каннибальской пищей не могла заставить их защитить себя.

Я встал спиной к рубке. Отступать было некуда, а отбиваться приходилось с дюжиной мечей. Все тело болело, и я был едва в состоянии поднять над головой свой меч. На доски палубы, где я стоял, натекла лужица крови, кровавый след тянулся от борта по всему пути моего отступления.

Синие почуяли поражение противника. Испустив победный клич, они начали смыкаться вокруг меня. Я ужаснулся, представив себе, что будет, если я дамся им в руки живым, и решил, что лучше брошусь на их мечи. Но это на самый крайний случай, а пока я из последних сил продолжал отбиваться.

За ударом, обрушившимся мне на голову, последовал другой — по плечу. Я рухнул на колени, подняв над собой Головоруб. Все пираты разом набросились на меня, нанося удар за ударом по моему усталому и израненному телу.

И тут вдруг откуда-то раздался высокий, резкий звук трубы. Руки Синих, занесенные для ударов, замерли в воздухе. Выражение их лиц сменилось с яростного на озабоченное. Некоторые повернулись, глядя на свой парусник. Звук трубы повторился, и они кинулись бежать. Лишив себя удовольствия прикончить меня, они со всех ног помчались к своему кораблю. Вскарабкавшись на леер и балансируя на нем, они глядели вниз. Я, поднявшись на ноги, побежал за ними и увидел, что галера быстро наполнялась водой. Оставшиеся на борту Синие не успевали вычерпывать ее. Копье, брошенное мною, помогло нам больше, чем я ожидал.

Перерезав веревки абордажных крюков, экипаж галеры отчалил от нашего борта на своей поврежденной посудине. Синие, стоявшие на нашем леере, попрыгали вниз. Некоторые попали на галеру, а те, что промахнулись, пустились следом за ней вплавь.

Я оглядел палубу нашего судна. Синих на ней не осталось, за исключением убитых и раненых. Положив на палубу Головоруб, я бессильно опустился рядом. Мой палаш был весь в синей крови, но я выглядел намного живописнее, залитый с ног до головы кровью двух цветов — синей и красной. Крадучись, наш доблестный экипаж вылез из укрытия и стал сбрасывать за борт убитых пиратов. Предварительно они сдирали с трупов все представлявшее хоть мало-мальскую ценность. За убитыми последовали раненые, а я был слишком слаб, чтобы вмешаться и запретить им это.

Потом матросы приблизились ко мне. Я не знал, что у них на уме, но не смог бы сопротивляться, даже если бы они решили швырнуть меня в море вслед за Синими. Но матросы, остановившись на некотором расстоянии, просто разглядывали меня, преисполненные суеверного ужаса.

Я огляделся, ища глазами Эннис, но в этот момент ко мне, мягко ступая и облизываясь, подошёл белый леопард, вымазанный синей кровью, и стал тереться о мое плечо. Матросы в панике разбежались.

— Кис-кис, — пробормотал я.

Леопард исчез. На его месте, уперев руки в бока, стояла Эннис. Тут я вспомнил, как она говорила мне, что может менять облик и превращаться в любого зверя.

— Ну и по-дурацки же ты себя вел, Дюффус Дженьери! — сказала она насмешливо. — Скакал тут и резвился, как персонаж из «Кольца Нибелунга».[13] Тебя ведь могли убить, понимаешь?

— И правда, как это я не догадался, что меня могут убить? — ответил я и потерял сознание.

Позднее, придя в себя, я обнаружил, что раны мои перевязаны. Эннис смазала их каким-то скверно пахнувшим снадобьем, которое, по ее уверениям, обладало чудодейственным лечебным эффектом. Укрытый одеялом, я лежал на досках каюты рядом с Головорубом. Доски казались мне жестче обычного, и впервые за все время моего пребывания в этом мире я чувствовал озноб.

— Мы подходим к морю Мрака, — сказала сидевшая на койке Эннис. — Приготовься к тому, что будет очень холодно и очень темно.

— И все-таки я не могу понять, как это один из участков поверхности планеты не освещается солнцем.

— Да, это так. И ничего тут не поделаешь, — равнодушно отозвалась Эннис. Видимо, на Анноне никому не приходило в голову интересоваться тайнами природы. Все необъяснимое и непонятное относили на счет волшебства, и всех это устраивало. Возможно, именно поэтому здесь не существовало науки как таковой, подумал я. Может быть, потому цивилизация Аннона так отстала от земной?

Но в самом ли деле это отсталость, вот в чем вопрос. Здесь не было ни атомных бомб, ни ревущих реактивных самолетов, ни чудовищных автомобилей. Конечно, пенициллина и других наших эффективных лекарств здесь тоже не знали. Зато умели делать эту черную мазь, от которой так быстро унялась боль моих ран.

— Дюффус, — позвала Эннис в тот момент, когда я с трудом менял положение своего измученного тела, укладываясь между столом и койкой.

— Слушаю, принцесса.

— Мне холодно.

— Сочувствую вам, ваше величество.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду!