Король казино

Первым, как хозяин, взял слово Альберт Георгие­вич. Положение его было незавидное. До сходняка они, конечно, обговорили с Фимой дальнейшие свои дей­ствия, но до конкретики так и не дошли. Слишком неожидан и решителен был ответный удар Бурята. Одно дело — встретиться, потолковать, пойти на вза­имные уступки, к которым Алик и Фима были гото­вы, и совсем другое — когда в наличии имеется пять трупов. «И это не конец, — уныло повторял Фима Фишкин. — Бурят не остановится». — «Не ной! И без тебя тошно!» — с досадой отмахивался Алик.

Господа! — поднялся Альберт Георгиевич и ог­лядел присутствующих. — Помянем наших товарищей! Пусть земля будет им пухом!

Все встали, не чокаясь, в полном молчании выпили.

Теперь, господа, обрисую обстановку, как она мне представляется... Прошу не принимать моих слов как дело решенное, но, прежде чем возражать, хоро­шо обдумайте свой ответ. Удар, нанесенный Буря­том, лишает нас основных доходов. На Москве он не остановится. В скором времени то же самое произой­дет во всех других городах. Почему Бурят решился на подобное? Ему некуда деваться. На приобретение «геры», на доставку, на людей, связанных с этим биз­несом, ушли огромные деньги, сотни миллионов бак­сов. Касса его пуста, разумеется, относительно. Убеж­ден, что, прежде чем начать дело, он заручился если не поддержкой, то бездействием работников ФСБ. Без этого он не решился бы. Впрочем, мы это видим воо­чию. Все фээсбэшники куда-то подевались! Были — и нет! Сила за Бурятом стоит большая. Я не удив­люсь, к примеру, если сейчас сюда подойдет парочка БМП, а то и танков, с полным вооружением и с сол­датиками на бортах. Большого ума не надо, чтобы представить последующую картину... И будьте уве­рены, средства массовой информации сделают все для раздувания ажиотажа против нас, как основного ис­точника зла. Заслугу, конечно, припишут себе силовые министерства, и в первую очередь МВД. В Моск­ве Бурят подключил порядка пятисот человек. Пона­добится, подключит еще столько же. Каков же выход? С минуты на минуту сюда прибудет Антон Маевс- кий. Он выставит окончательные требования, кото­рые в принципе и без того понятны... Единственный ныход в нашем положении — переговоры. Суть их такова. Мы оплачиваем расходы Бурята плюс делим доходы, скажем, пятьдесят на пятьдесят. Другого пути но вижу.

А как же кровь? — спросил Тофик. — Кто ответит?

Худой мир лучше доброй ссоры, — усмехнулся Городецкий.

Не пойдет. Кровь не прощается.

В таком случае, Тофик, дело твое — труба.

Мы знаем силу Бурята. Но видим и другое: ма­ленькая Чечня бьет большую Россию.

Не равняй хер с пальцем! — внезапно озлился Городецкий. — Кому выгодна наша свара? Ментам! Уг­робим друг друга, а толку?! Повторяю. Нужен мир. Условия диктует Бурят. Вопрос лишь в том, чтобы ус­ловия эти были приемлемы. Если согласится Бурят работать вполовину, надо принимать. А дальше будет видно, все под одним Богом ходим...

Кто оплатит расходы Бурята? — задал вопрос Сабир.

Мы.

Сотни миллионов баксов... У нас нет таких денег.

Пороетесь — найдете.

В это время запищал зуммер переговорного уст­ройства.

Пропустите, — сказал Городецкий. — Антон Маевский.

Антон, как всегда одетый по последней моде, во­шел в гостиную, взмахом руки поприветствовал при­сутствующих, присел напротив Городецкого и корот­ко с улыбкой сообщил:

Я пришел.

Почему не Бурят? — сверкнул глазами Тофик.

Он бережет свою драгоценную жизнь.

А ты?

Я всего лишь подчиненный. Приказали — при­шел. И с большим нетерпением жду ваших слов.

Он смеется над нами! — вскипел второй помощ­ник Тофика, Джалал.

Вам показалось, господин Джалал Мамед-оглы, — сухо ответил Антон.

Городецкий постучал костяшками пальцев по сто­лу, стараясь привлечь внимание.

Господа! — повысил он голос. — С вашего позво­ления, разрешите огласить предложения, о которых мы говорили!

Предложения? — переспросил Антон. — Я, ви­димо, ослышался.

Вы не ослышались, господин Маевский. Мы под­готовили предложения, которые, надеюсь, устроят обе стороны.

Любопытно...— проговорил Антон, глядя на пе­реговаривающихся на своем языке Тофика и Сабира. — По-моему, вы лишь говорили, но не договорились.

В разговор друзей вступил и Джалал. В его голосе кипела ярость. Все трое словно бы забыли, что нахо­дятся не одни в гостиной, начали размахивать рука­ми, перешли почти на крик, а Джалал и вовсе обезу­мел, рванул ворот рубашки, обнажив волосатую грудь, и казалось, еще немного, и выхватит свой ТТ.

Кажется, делать мне здесь нечего, — сообщил Маевский и поднялся.

Куда-а?! — повел кровавыми белками глаз Джа­лал. — Сиди!

Вместо ответа Антон щелкнул кнопкой переговор­ника и приказал:

Приготовься, Миша. Через три минуты — огонь.

Все ошеломленно запереглядывались.

Ты что? Какой огонь?! — бледнея, произнес Го­родецкий.

Ракеты. «Стингеры», — спокойно сказал Антон. — Через три минуты, друзья, мы будем уже на том свете. Там и продолжим разговор... Минута прошла.

Не дури, Антон. Прошу, — вставая и приклады­вая руку к груди, попросил Городецкий.

Фима Фишкин бросился к окну.

Ничего не вижу, — забормотал он. — Где?!

Не шутишь? — обратился Тофик к Маевскому.