Король-колдун

Тогда приготовься противостоять им — прямо сейчас, пока у тебя есть время. — Затем, после секундной паузы, он добавил: — Хотя, если у него с собой корбалы, почему он не использует их?

Атайя пожала плечом.

Видимо, ему известно, что я могу противостоять силе кристаллов. После того, что произошло перед воротами замка, когда мы прибыли сюда, весь двор уже знает об этом. Должно быть, он захватил кристалл, чтобы использовать его в крайнем случае. Я могу не чувствовать боли от воздействия кристалла, но не смогу и защитить себя с помощью заклинаний.

Джейрен бессильно сжал кулаки, больше всего на свете жалея, что несколько минут назад вместе с меховой накидкой он не схватил и нож.

А меня кристалл полностью лишит способности сопротивляться.

С помощью магии, — напомнила Атайя. — Это твой шанс узнать, как сможешь ты противостоять врагу, если в твоем распоряжении не будет всего богатства магических приемов.

Принцесса пальцем коснулась лба Джейрена, беззвучно произнося заклинание. В следующее мгновение Джейрен сморщил нос, испытывая ощущения, обычно сопровождающие наложение печати, — его магические силы словно заткнули пробкой, как бутылку превосходного эваршотского вина.

Ну вот, теперь мы готовы ко всему, что бы он ни задумал.

В оставшееся время Атайя попыталась настроить себя на противостояние все еще скрытым кристаллам, которые принес пришелец, отдавая команды мозгу и приводя его в готовность перед битвой с кристаллами. Она начала перечислять последовательность мастеров Совета, приводя свой мозг в состояние магической концентрации, — мозг поддавался муштре, словно дрессированный жеребец малейшему натяжению поводьев. Кредони, лорд Первого Совета, двадцать шесть лет, Сидра, лорд Второго Совета, одиннадцать лет… Принцесса представила кристалл перед своим мысленным взором — ослепительный миниатюрный ландшафт, состоящий из фиолетовых долин и горных вершин, затем сосредоточилась на сердце кристалла — источнике его силы, откуда приходили лживые послания о мнимой боли.

Тень фигуры в капюшоне плясала на стене, в то время как пришелец открыл тонкий флакон и побрызгал жидкостью цвета крови на серебристое лезвие простого крестьянского ножа, используемого для забоя домашней скотины. Затем, согнувшись над призрачной фигурой принцессы, он одним мощным ударом вонзил лезвие в ее беззащитную шею. Однако вместо того чтобы разрезать нежную плоть, лезвие глубоко вонзилось в подушку, оставив ужасную темно-красную рану на белой наволочке и выпустив вверх тонкую струйку перьев.

Человек издал вздох и отпрянул, нож заплясал в его руках. Пока пришелец не пришел в себя, Атайя вышла из своей сосредоточенности и выпустила маленький залп ведьминого огня, осветившего комнату мутным красноватым светом. Мужчина изумленно уставился на неизвестно откуда взявшийся огненный шар, расцветший прямо над его головой, затем вновь расширил глаза, когда Атайя рассеяла заклинание, скрывавшее их с Джейреном. Иллюзорные фигуры на кровати растворились, словно дым, унесенный ночным бризом, а наемный убийца, обнаружив обман, отступил назад, оскалив зубы, словно загнанный в угол пес.

— Ты должна чувствовать себя польщенной, Атайя, — спокойно заметил Джейрен. Его глаза ни на секунду не отрывались от ножа в руках убийцы, на лезвии которого еще оставался яд. — Тебя он собирался убить первой.

Малькон, лорд Третьего Совета, семь лет…

Одна часть ее мозга напряженно готовилась к битве, в то время как Атайя размышляла о том, стоит ли ей закричать. Она ведь могла просто поднять тревогу и вызвать стражников. Однако осознание того, что нашелся некто, осмелевший настолько, чтобы попытаться убить ее прямо в замке, на расстоянии не более пятидесяти ярдов от личных покоев его величества, заставило принцессу задать себе вопрос: а будет ли она в большей безопасности среди стражников короля? Дарэку Атайя доверяла, но не могла сказать подобного о многих его слугах. Разве не кто-то из стражников позволил убийце проникнуть в ее покои? Может случиться, что ее крики только подскажут сообщникам убийцы, что его попытка не удалась, и призовут их закончить его работу.