Король Крыс

Неподалеку от котлована с вбитыми в землю бетонными сваями чернела тридцать первая «Волга» — едва «Шевроле–Блейзер» выехал из-за забора, водитель «Волги» несколько раз посигналил фарами.

Лютый притормозил возле нее, выключил двигатель и, подхватив с заднего сиденья джипа небольшой чемоданчик, пересел в салон ожидавшей его машины.

На этот раз за рулем был сам Прокурор, и столь исключительное обстоятельство убеждало: беседа предстоит на редкость серьезная.

Максим был сдержан и сух. Коротко обрисовав ситуацию в сабуровской криминальной империи, он резюмировал:

Мы создали крысу, как механизм для уничтожения ей подобных, но произошло то, чего я больше всего боялся: она вышла из‑под контроля.

Этого и следовало ожидать, Максим Александрович, — участливо согласился собеседник. — И дело не в том, что наши сотрудники помогли вам спастись от покушения. Не забыли, надеюсь?

Нет, — кивнул Лютый.

Дело в вас самих. Я ведь уже говорил: вы слишком интеллигентны, слишком, я бы сказал, человечны, — в голосе послышался легкий укор.

Неужели интеллигентным или человечным можно быть слишком или не слишком? — вяло попытался возразить Нечаев. — Это все равно что осетрина, которая не бывает второй свежести, — продолжил он дискуссию, но Прокурор напористо перебил, словно не слыша его:

Однако, с другой стороны, не будь вы таким, я бы никогда не предложил вам роль создателя и ликвидатора «короля крыс». Такие вот странные ножницы получаются. Помните наш разговор в моем кабинете?

Помню. — Максим, потирая заживающий кровоподтек, протянул Прокурору небольшой чемоданчик. — Я сделал, что мог. Как говорится, пусть сделают лучше те, кто сумеет. Или не сделают вообще. Тут, — Лютый щелкнул позолоченными замочками, открывая кейс, — тут вся информация, которая может вас заинтересовать. И даже более того.

Стало быть, можно подводить первые итоги. Это радует. Спасибо, Максим Александрович. — Прокурор учтиво, словно утонченный аристократ былых времен, приложил руку к груди. — Спасибо огромное. Я прекрасно понимаю, какого труда вам стоило довести начатое до конца. Впрочем, я тоже имею вам кое‑что передать. Скажите, вы ничего не забыли в квартире покойного господина Петрова? Напомню адрес: Новочеремушкинская улица, дом 22«г», квартира 68.

Заканчивая фразу, Прокурор положил на приборную панель небольшую пластмассовую коробочку.

Лютый с любопытством ее открыл — там лежали обломки микровидеокассеты, похоже, той самой, которую он успел посмотреть до появления незнакомца. Лютый в лихорадке последних дней совсем про нее забыл.

Откуда это у вас? — невольно вырвалось у Нечаева.

Вы задаете слишком много вопросов, — улыбнулся собеседник. — Скажу лишь одно: мне пришлось приложить немало усилий, чтобы извлечь ее из сейфа одного фээсбэшного генерала. Фамилия Богомолов вам ничего не говорит?

Нет.

А кличка Бешеный?

Нет. А кто это?

Тот самый человек, который преследовал вас на «уазике» с надписью «Аварийная служба газа»; тот самый, с которым вы схватились на Новочеремушкинской улице.

И чей же он? Из какой фирмы? Кто им руководит?

К моему огромному удивлению, мои люди ничего не смогли выяснить. — Прокурор растерянно развел руками.

И у вас нет никаких догадок? — с сомнением произнес Лютый.

Чего–чего, а догадок сколько угодно, но ведь нас с вами они не устроят, не так ли?

И все же? — настаивал Максим. — Неужели ваша интуиция дремлет?

Моя интуиция? — наигранно удивился Прокурор. — Моя интуиция подсказывает мне, что этот Бешеный очень сильный противник, или я ошибаюсь?

В этом не ошибаетесь: боец, — веско, с явным уважением ответил Максим.

Судя по вашим рассказам, Максим Александрович, о том, как этот Бешеный сидел у вас на хвосте, и если бы это рассказали не вы сами, то никогда бы не поверил, что такой опытный агент, как вы, не смог избавиться от слежки одного человека, то можно предположить, что этот Бешеный действительно незаурядная личность. — Тон Прокурора был абсолютно серьезен, и только глаза его предательски смеялись. — Да, боец.

Вы напрасно иронизируете, — не без обиды заметил Лютый. — Во время схватки с этим Бешеным… Надо же придумать такое прозвище!

Можно подумать, что ваше изящнее, — вставил Прокурор, ухмыльнувшись.

Так вот, во время этой схватки у меня вдруг появилось странное ощущение…

Какое ощущение? — Прокурор стер с лица улыбку и проявил интерес.

Словно я дерусь сам с собой.

В чем это выражалось?

В том, что он как бы предугадывал все мои приемы, ловушки, ходы. Будто мы с ним учились у одного тренера, имели одних и тех же наставников.

Очень любопытно, — пробормотал Прокурор.

В какой‑то момент мне показалось, что это я, но в лучшей форме, опытнее, что ли… Честно признаться, если бы не сотрудники СОБРа, то я был бы на том свете. — Он поморщился: неприятно было признаваться в том, что уступил и очень мощному сопернику.

С трудом верится: вы же говорили, что у вас получилась вроде как ничья?