Король Крыс

Ну–ну, — развеселился Кактус, — отличник боевой и политической подготовки. Такие люди нам во как нужны. Где, говоришь, служил?

В Северо–Кавказском. — Качок уже запихивал обрез под полу куртки. — Во внутренних войсках.

А–а-а, родину от чучмеков этих, чеченов, защищал, да?

Ну да, от «черных» ее, родимую, и освобождал, — пробасил недавний защитник родины, гордый собой, — Самашки, Шатой, Урус- Мартан.

Ну, давай, давай, пока ментов нету. Вишь — укатил тот «бобик». — Предупредительно открыв перед Валериком заднюю дверцу, Кактус на прощание напутствовал качка: — Только слов поменьше, поменьше. Не нужны они. Ствол в хохотальник — и… Понял? Рассуешь бабки по карманам, рванешь сюда, в тачку, и сваливаем на хрен. Давай действуй!

Качок неторопливо вышел из машины, а оставшаяся в салоне троица проводила его напряженными взглядами.

Подойдя вразвалочку к крайнему киоску, качок остановился, будто разглядывая выставленный в витрине товар. Затем обернулся, осматриваясь: на остановке не было ни души, из подземного перехода тоже никто не выходил. Тогда он медленно расстегнул молнию куртки и извлек оружие.

— Бабки! — Тупой ствол обреза просунулся в окошечко киоска, и продавщица — молоденькая девушка с лицом, усыпанным, словно горошком, мелкими веснушками, — инстинктивно отпрянула назад.

Что? — прошептала она, явно не понимая, чего от нее хотят.

Деньги давай, сучка! Все, что сегодня наторговала! Быстро! А то застрелю на хрен! — донесся снаружи чуть приглушенный голос.

Девушка подняла глаза: в полуметре от нее белело чье‑то лицо. Впрочем, самого лица она хорошенько не рассмотрела, но взгляд — тяжелый и наглый — словно парализовал ее волю…

Такой взгляд мог быть только у закоренелого ублюдка. Несомненно, грабитель таковым и являлся, а ведь продавщицу отделяло от него лишь хрупкое стекло витрины.

Ты, блядюга вонючая, гони выручку сюда. Давай, давай! — заводил сам себя налетчик.

Тупой ствол обреза угрожающе шевельнулся, и девушка, дрожащей рукой нажав кнопку кассового аппарата, принялась торопливо выгребать из выдвижного ящика мятые кредитки, спешно выкладывая их на тарелочку, — при этом она старалась не поднимать глаз.

Дуло обреза исчезло, в окошечко просунулась мощная лапа с грязными ногтями, и купюры буквально сдуло с тарелочки.

Если пикнешь или к ментам ломанешься — урою на хер! Из‑под земли достану! — пообещал грабитель, пятясь от киоска задом.

Валерик быстро рассовал деньги по карманам и, сунув обрез под куртку, взглянул в сторону «девятки». Шмаль слегка опустил стекло, делая знак рукой: мол, нормалек, классный пацан, толк будет!

Легкость, с которой только что удалось завладеть выручкой, а также явное одобрение его действий подтолкнули налетчика к дальнейшим. Спустя несколько мгновений он уже стоял у следующего киоска.

Теперь грабитель чувствовал себя куда уверенней.

Деньги! — Ствол грубо просунулся в квадратное окошечко. — Выручку! Быстро!

На этот раз продавщица попалась пожилая, умудренная жизнью. Полпуда золотых зубов во рту, тройной подбородок, квадратные борцовские плечи. Такую обрезом не испугаешь.

В том, что хозяйка киоска сразу же правильно сориентировалась, не было ничего удивительного. Ухватив одной рукой дуло, она потянула его на себя, Валерик, в свою очередь, — на себя, с трудом вырывая оружие из лап не в меру борзой киоскерши. Ее реакция настолько поразила грабителя, что он не сразу сообразил, как следует поступить.

Скрипнула дверь — разъяренная продавщица вышла из ларька.

Ах ты, засранец хренов! — пронесся над пустынной остановкой простуженный бас. — Я тебе сейчас по жопе надаю, говнюк нашелся! Деньги ему давай! Да я тебя…

Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы на остановке внезапно не появился милицейский «уазик» — тот самый, что проезжал мимо метро несколько минут назад. Дверцы «бобика» открылись, и из салона выскочили двое ментов. Первый сразу сдернул с плеча короткоствольный АКС, второй потянулся к кобуре на поясе.

Тишину окраины, словно бензопилой, прорезало гортанное и резкое:

Стоять!

Угрожающе клацнул автоматный затвор, а качок, толкнув торговку в лужу, зайцем поскакал в сторону «девятки». Кактус уже заводил двигатель.

Стоять, сукин сын! — фальцетом крикнул второй милиционер, доставая из кобуры табельный «Макаров».

Грабитель метнул в сторону милиционера испуганный взгляд, однако на этот раз не растерялся: раздался одиночный выстрел — заряд дроби вырвал из рукава форменного бушлата ватный клок, отлетел в лужу погон. От неожиданности сотрудник милиции едва не выронил свой автомат.

Тем временем второй патрульный, догнав налетчика, ловким ударом выбил из его рук обрез и, вдавив автомат в грудь, скомандовал:

Спокойно, паскуда!

Первый, наконец придя в себя, непонятно для чего выстрелил в воздух, и выстрел этот гулким эхом отразился от ближайших девятиэтажек.

А из «уазика», расстегивая на ходу кобуру, уже выбегал третий — видимо, он не сразу понял, что произошло на площадке перед киосками, и потому замешкался.