Король Крыс

Пеленгатор, тихонько попискивавший позади, свидетельствовал, что «Форд–Мондео» остановился где-то по левую сторону Ленинского проспекта.

Свернув на тихую улочку, Савелий заглушил мотор. Пересел на заднее сиденье, поставил перед собой прибор и надел наушники. Затем, глядя на небольшой экран встроенного процессора, принялся сверять показания пеленгатора с электронной картой Москвы.

Местоположение «форда» фиксировалось достаточно точно: согласно прибору, он находился между домами 22«а» и 22«г» по Новочеремушкинской улице. Машина Нечаева не двигалась: по всей вероятности, хозяин покинул ее и находился где-то неподалеку.

Спустя минут десять «уазик» с надписью «Аварийная служба газа» остановился в четырехугольном дворе с невзрачными «хрущевками». Выходя из машины, Говорков еще раз проверил содержимое карманов: безукоризненные документы инспектора департамента газоснабжения (полученные, естественно, от Богомолова), водительское удостоверение, техпаспорт, а главное — его любимый вороненый «стечкин» и две запасные обоймы к нему. Впрочем, в оружии не было особой необходимости, Бешеный сам по себе был оружием всестороннего, как говорится, многофункционального действия.

Савелий взглянул на себя в зеркальце над приборным щитком: спортивный костюм, легкая штормовка, черная вязаная шапочка.

Кто сказал, что газовый инспектор не может выглядеть именно так?!

Говорков сознательно оставил «уазик» в соседнем дворе. Машина была сегодня сильно засвечена, и рисковать, имея столь опытного и хитрого противника, не хотелось.

Нечаевский «Форд–Мондео» преследователь приметил сразу — автомобиль, загодя развернутый в сторону выезда со двора, стоял неподалеку от дома 22«г». Ничего подозрительного рядом не наблюдалось, не считая двух хищного вида джипов с непроницаемо–черной тонировкой, метрах в двухстах от «форда».

Кто это — менты? СОБР?

Или, что вероятней, бандиты, какие-нибудь конкуренты сабуровских?

А может быть, Лютый, заметив слежку, предусмотрительно вызвал подкрепление — десяток коротко стриженных атлетов, «быков», которые только и умеют бить морду, метко стрелять да вымогать деньги у подопечных бизнесменов?

Конечно, эти машины и уж тем более их вероятных пассажиров следовало рассмотреть поближе, но для этого у Савелия не оставалось времени. Судя по местоположению «форда», Лютый находился сейчас в квартире одного из пяти подъездов ближайшей «хрущевки».

Переложив в нагрудный карман инспекторское удостоверение, Говорков направился к последнему подъезду. Интуиция, самый короткий путь к установлению истины, подска зызала: противник где-то здесь, совсем рядом, по сути — в десятке метров от него, Бешеного.

Жестянки почтовых ящиков с черными следами горелых газет, отполированные до зеркального глянца перила, скупой полусвет лампочки лестничной клетки, потертый дерматин входных дверей.

Придав лицу официальное выражение, Бешеный принялся обзванивать жильцов первого этажа.

Придуманная им легенда выглядела более чем убедительно:

«Кто вы? Чего хотите?» — «Да так, ничего особенного: я из управления газоснабжения, у нас плановая проверка. Вот, кстати, мое удостоверение. Запаха газа не чувствуете? Тяга есть? Конфорки в порядке? Ну, всего наилучшего».

На первом этаже Нечаева не было: во всех четырех квартирах обитали безобидные старички да старушки. Задавая вопросы, Говорков как бы невзначай заглядывал в прихожие: не висит ли там черная кожаная куртка, которую он заприметил сегодня на Лютом? Не стоят ли там его туфли?

Поднимаясь на следующий этаж, Савелий вновь и вновь прокручивал в голове план, как он будет действовать, обнаружив противника.

С одной стороны, Нечаев наверняка помнил преследователя в лицо, что было плохо. Но с другой — на стороне Бешеного был фактор внезапности нападения. И потому принятое решение казалось единственно верным: оглушить Лютого ударом по голове, связать парашютным стропом и — в «уазик».

Плененный враг всегда лучше мертвого, и Константин Иванович Богомолов наверняка обрадуется такому подарку.

Конечно, это был оптимальный вариант. В случае неудачного захвата Бешеный был готов к физической ликвидации противника.

Внутренняя убежденность в собственной правоте лучше всякого оружия удваивала силы, и Савелий не сомневался: победа будет за ним.

Говорков чувствовал: схватка получится скоротечной. Главное — опередить противника. Первый удар, первый выстрел могут оказаться единственными, решающими. А потому бей, стреляй первым — и победишь.

Массивная металлическая дверь с цифрой «68» на третьем этаже насторожила Говоркова. Она была слегка приоткрыта, и из щели между дверью и косяком несло чем-то удушливо сладковатым, гнилостным, мерзким.

Савелий внимательно осмотрел оба замка: язычки защелок свободно болтались в корпусах, что свидетельствовало о повреждении механизмов. На Лубянке такое называется «несанкционированным проникновением в жилище». Стало быть, Лютый пошел на это.

Кто обитает за железной дверью с цифрой «68»? Какие причины побудили Нечаева незаконно проникнуть сюда? Бешеный особо не раздумывал.