Король Крыс

Умные люди говорят — свято место пусто не бывает. Ну, закрыли менты сабуровских — так что, с преступностью справились? Криминал прикрыли? Да хрен им в глотку, чтобы головы безмозглые не болтались! Нас не будет — другие придут. Может, покруче сабуровских. А пока не пришли — война начнется.

Кого с кем? — не понял Шмаль.

Всех против всех. Прикидываешь, сколько теперь по Москве бесхозных барыг осталось, которые нам платили? Всех этих банков, фирм, совместных предприятий, оптовых рынков, складов, торговых домов, магазинов?!

Артемьев наморщил лоб.

Прикидываю. Много.

Их ведь тоже кто-нибудь под себя подмять захочет! И не одна бригада, а сразу несколько. А это значит — война. Въезжаешь?! Менты и «контора» считают, что, закрыв нас, сделали доброе дело. Идиоты — в натуре, не понимают: себе хуже сделали, себе. Мы им деньги давали, за порядком следили. Всем было хорошо. А теперь наше наследство делить начнут — им работы поприбавится. Бензин разлит, остается лишь бросить спичку, — философски резюмировал Кактус.

Проскочили придорожное кафе «Вдали от жен» — слева промелькнул ряд пластиковых столиков под матерчатыми тентами: под крайним, заложив ногу за ногу, скучал единственный клиент, невысокий светловолосый мужчина.

Бензин разлит, — повторил Фалалеев полюбившуюся метафору.

Неожиданно откуда-то сверху послышался мерзкий металлический грохот, и спустя мгновение на дорогу плавно, словно в замедленной киносъемке, выкатился огромный КамАЗ с массивной блестящей цистерной. Почему-то бросилась в глаза надпись на цистерне:

«ОГНЕОПАСНО — БЕНЗИН!»

Бензовоз медленно и неотвратимо приближался — дорога была слишком узкой, и вывернуть руль, выехать на встречную полосу не представлялось возможным.

Кактус, побледнев, нажал на тормоз — завизжали колодки, джип чуть сбавил скорость, но через секунду врезался прямо в цистерну.

Над бензовозом взметнулся огромный огненно–рыжий столб пламени, и КамАЗ, вздыбившись над шоссе, тяжело рухнул на «Тойоту–Лэндкрузер»; послышался отвратительный металлический хруст, заглушивший жуткие предсмертные крики горевших заживо.

Вскоре раздался еще один взрыв — страшней первого, — прокатившийся в леске над дорогой, он гулким эхом отозвался над пустынным шоссе.

Милиция, пожарные и карета «скорой помощи» прибыли через полчаса после происшествия. Впрочем, вторые и третьи вряд ли могли чем-нибудь помочь.

От некогда шикарного джипа остался лишь черный, обгоревший каркас — на передних сиденьях контурно угадывались очертания обугленных человеческих тел.

Следователи ГАИ быстро установили, что в дорожно–транспортном происшествии виноват водитель бензовоза. Видимо, он поставил технически неисправную машину туда, куда ставить ее категорически воспрещается — в улавливающий тупик.

По номеру и номерным агрегатам попытались установить, кому принадлежал сгоревший КамАЗ, но сделать этого не удалось: после взрыва ничего, что могло бы навести на след, не сохранилось.

В багажнике сгоревшего джипа обнаружили несколько чудом уцелевших стодолларовых купюр, сильно обугленных, — экспертиза, которая на всякий случай занялась находкой, установила их подлинность.

И остатки бензовоза, и остов «Тойоты–Лэндкрузера» отбуксировали на обочину, и сгоревшие машины, эдакие жуткие призраки дорог, долго еще пугали своим видом проезжавших шоферов.

А то, что осталось от водителя и пассажира джипа, похоронили на симферопольском кладбище в безымянной могиле — памятником им послужил столбик с прибитой к нему дощечкой под номером «247».

Так бесславно закончили свой жизненный путь лидер сабуровской преступной группировки и его порученец.

29 Не в деньгах счастье

Огромные лопасти напольного вентилятора вращались с бешеной скоростью — подобно винтам самолета, идущего на взлет. Вентиляторные крылья сливались в зыбко очерченный круг, и казалось, еще чуть–чуть, и вентилятор сам оторвется от пола. Однако желанного облегчения это не приносило — с самого раннего утра над огромным городом висело удушливое знойное марево, казалось, асфальт вот–вот расплавится и потечет в Сингапурский пролив.

Вот уже третью неделю Аркадий Сергеевич Рассказов пребывал в тоскливом и растерянном расположении духа. Причиной тому была не только изматывающая жара.

Правильно говорят умудренные жизнью люди: коварству, хитрости, вероломству и лукавству русских бандитов нет предела. Ни один человек, будь он хоть семи пядей во лбу, будь он хоть царем Соломоном во славе своей, никогда не додумается до того, на что способен изощренный ум русского уголовника.

Рассказов так рассчитывал на тридцать миллионов долларов, полученных от Кактуса!

И вовсе не потому, что они ему были нужны, эти тридцать миллионов, — нет, Аркадий Сергеевич хотел получить своего рода сатисфакцию, удовлетворение за месяцы, бесцельно проведенные в Ялте!

Получить хоть шерсти клок с паршивой овцы было делом не наживы, но принципа.