Король Крыс

Вот уже четвертый вечер он проводил на скамейке между кинематографической бригантиной, переделанной под кафе, и полукруглым зданием «Ореанды». Рука Говоркова сжимала черную коробочку с толстым отростком антенны — это было устройство для приема информации с установленных в номере «жучков». Со стороны могло показаться, что на набережной скучает типичный курортник — делать нечего, развлечений никаких, вот и решил подышать перед сном свежим воздухом, слушая «Маяк» или местную программу «Ялта, не спать!». И впрямь, сидевший на скамейке то и дело крутил колесико настройки, прикладывая ухо к приемнику, но антенна была направлена в сторону гостиницы.

Первые три дня Савелию не везло. Черный «членовоз» не появлялся у подъезда «Ореанды», и эфир, естественно, оставался чистым. Но сегодня неповоротливый антикварный «Зил» стоял у гостиницы с трех часов дня, и это, разумеется, обнадеживало. В шесть вечера к отелю подкатили две навороченные тачки, из которых вылезло пятеро молодых мужчин. Вальяжная походка, золотые цепи на бычьих шеях, хозяйские жесты не оставляли сомнения относительно их занятий.

Интуиция, которая никогда не подводила Бешеного, подсказывала: эти бандиты наверняка прибыли в «Ореанду» к Аркадию Сергеевичу, и Савелий, настроившись на установленные в апартаментах «жучки», приготовился.

Ждать пришлось недолго.

Сперва из мембраны послышался характерный звук открываемой двери, затем шорох передвигаемых стульев и голоса.

Говорков, подключив к приемнику портативный диктофончик, весь обратился в слух. И вскоре отчетливо услышал знакомый голос Рассказова. Аркадий Сергеевич, он же — американский мультимиллионер русского происхождения мистер Морозофф, с легким смешком повествовал бандитам о своих взглядах на российскую приватизацию.

«Я действительно платеже способен., Я действительно хочу инвестировать деньги в экономику. И не только России, но и других стран Содружества. Той же Украины, к примеру. Но сделать это я могу лишь с вашей помощью. Не удивляйтесь — о сабуровской группировке известно даже у нас, в Соединенных Штатах».

Слышимость была идеальной — Савелию казалось, беседа происходит в шаге от него. Говорков, внимательно прочитавший переданную Богомоловым инструкцию, знал: обнаружить «жучки» сканерами, а тем более прослушать их с параллельного приемника практически невозможно. Стало быть, волноваться не стоит — ничто не могло помешать выяснить истинные цели «мистера Морозоффа».

Аркадий Сергеевич продолжал:

«Меня интересуют стратегические направления экономики. То, без чего каждодневная жизнь будет парализована. Энергоносители, транспорт, связь… Тот, кто контролирует эти отрасли, в конечном счете поставит под контроль жизнь государства».

«А как вы себе все это представляете?» — наложилось на баритон Рассказова.

«Вас интересует механизм? Это совсем несложно. Все очень просто: мы организуем совместную корпорацию, множество дочерних фирм и потихоньку начнем скупать акции предприятий, которые нас заинтересуют. Моя задача — вложить деньги. Задача сабуровских — проконтролировать эффективность и безопасность этих вложений. Вполне возможно, что вам придется действовать иногда неформальными способами. Мне все равно. Я не слишком щепетилен. Понимаете мою мысль?»

Да, теперь все становилось на свои места: и причина появления Рассказова в Крыму, и его сперва непонятный интерес к бандитам, и многое–многое другое.

Несомненно, руками сабуровских Аркадий Сергеевич решил скупить едва ли не половину страны. И этот отпетый негодяй нацелился на то, «без чего каждодневная жизнь будет парализована». Для достижения цели у Рассказова есть все: ум, воля, энергия, огромные средства, а теперь, судя по всему, и поддержка самой серьезной в постсоветском пространстве мафиозной структуры.

Это предположение Говоркова подтвердили слова «инвестора», которые донеслись из мембраны:

«Мы будем истинными хозяевами России».

Бешеный связался с Константином Ивановичем Богомоловым в тот же вечер. Коротко передав суть переговоров между «мистером Морозоффым» и сабуровскими, Савелий добавил, что все удалось записать на диктофон.

Какие будут указания? — спросил он, завершив отчет.

Завтра же вылетай в Москву. — Константин Иванович был серьезен, как никогда.

Но ведь я… не один, — осторожно напомнил Говорков. — С Вероникой.

Знаю, знаю, — в некотором замешательстве произнес Богомолов. — Но, как я понял, положение критическое. Извини, я не владею ялтинской ситуацией. Может быть, сам что-нибудь предложишь?

Тут Говоркова осенило: почему бы не оставить Веронику на попечение Мачюлиса? Врожденная порядочность Витаса не вызывала ни малейших сомнений — Савелий умел разбираться в людях.

Разговор с Вероникой оказался на редкость тяжелым. Савелий, кусая от волнения губы, напирал на то, что в Москве у него неотложные дела, что он скоро вернется и что не произойдет ничего страшного, если возлюбленная проведет несколько дней без него.

Я не хочу тебя никуда отпуска–ать, — горько плача, твердила девушка, и слезы быстро–быстро бежали по ее щекам.