Король крыс

– Послушайте, – терпеливо начал Кинг, – Вы спасли меня от петли, помогли мне, и это справедливо, если я помогаю вам. Я предложил вам монеты, хотел отблагодарить вас. Если вы не хотите, хорошо, но я не хотел обидеть вас. Если обидел, приношу свои извинения.

– Ладно, – смягчившись, сказал Марлоу. – У меня дурной нрав. Я не понял.

Кинг протянул руку.

– Поладили.

Они пожали руки.

– Вы не любите Грея, правда? – осторожно спросил Кинг.

– Нет.

– Почему?

Питер пожал плечами. Кинг небрежно разделил рис и вручил ему большую часть порции.

– Давайте поедим.

– Ну а вы-то как? – спросил Марлоу, гладя изумленными глазами на свою порцию.

– Я не голоден. У меня пропал аппетит. Господи, чуть было не влипли. Я думал, что нам обоим конец.

– Да, – согласился Марлоу, начиная улыбаться. – Повеселились, не так ли?

– Что?

– Вот это развлечение. Мне кажется, ничего похожего не переживал за последние годы. Опасное развлечение.

– Я многого в вас не понимаю, – заявил Кинг робко. – Вы хотите сказать, что вы получили удовольствие от происшедшего?

– Конечно. А вы нет? Я думаю, что это почти равносильно ощущению от полета на «Спитфайере». Вы понимаете, иногда вам страшно, но и в то же время не страшно, а во время полета и после него вам весело.

– Думаю, вы просто не в себе.

– Если вы не получали удовольствия от этой сцены, тогда какого черта старались утопить меня с помощью стада? Я был почти мертв от страха.

– Я не старался утопить вас. За каким дьяволом мне это нужно было делать?

– Чтобы сделать игру более острой и проверить меня.

Кинг с мрачным видом вытирал лицо и руки.

– Думаете, я сделал это намеренно?

– Конечно. Я сделал то же самое, когда заставил вас отвечать на вопросы.

– Давайте разберемся откровенно. Вы проверяли мои нервы? – судорожно выдохнул Кинг.

– Конечно, старина, – ответил Марлоу. – Я не понимаю, в чем вопрос.

– Господи, – бросил Кинг, снова покрываясь нервным потом. – Мы едва не сели в тюрягу, а вы развлекаетесь! – Кинг сделал паузу, чтобы совладать с дыханием. – Сумасшествие, чистое сумасшествие, а когда вы заколебались, после того как я подбросил вам зацепку в виде прикупа, я решил, что мы оба покойники.

– Грей тоже так решил. Я с ним просто играл. Я только разделался с ним побыстрее, потому что яичница остывала. А такую яичницу каждый день не встретишь. Честное слово.

– Мне показалось, вы сказали, что яичница нехороша.

– Я сказал, что она неплоха. – Марлоу заколебался. – Послушайте. Когда говорят «неплохо», это означает что-то исключительное. Это способ сделать парню комплимент, не смущая его.

– Да вы не в своем уме! Вы рисковали моей головой и своей собственной для того, чтобы увеличить риск, и вы взбеленились, когда я предложил вам денег без всяких условий, и еще вы говорите «неплохо», уверенные, что это замечательно. Боже, – добавил он, ошеломленный, – мне кажется, я туповат или что-то в этом роде.

Он поднял глаза, увидел озадаченное выражение лица Марлоу и начал хохотать. Марлоу тоже засмеялся, и вскоре они оба истерически хохотали.

В хижину заглянул Макс, а за ним остальные американцы.

– Кой черт в него вселился? – ахнув, спросил Макс. – Я уж было решил, что он вколачивает его грязную голову в плечи.

– Мадонна, – ахнул Дино. – Сначала Кинга чуть было не изрубили на кусочки, а сейчас он заливается вместе с парнем, который подставил его.

– Чушь какая-то. – В животе у Макса все дрожало с тех пор, как раздался предупредительный свист.

Кинг выглянул из хижины и увидел уставившихся на него людей. Он вытащил начатую пачку сигарет.

– Держи, Макс. Пусти по кругу. Празднуем.

– Здорово. Вот спасибо, – Макс взял пачку. – Красота. Все висело на волоске. Мы все рады за тебя.

Кинг наблюдал за ухмылками людей. Некоторые были добродушными, и он запомнил их, другие улыбались через силу, и он также распознал их. Вслед за Максом все повторяли слова благодарности.

Макс выпроводил всех наружу и начал делить полученное богатство.

– Это шок, – тихо сказал он. – Наверняка. Как от разрыва снаряда. Он в любую минуту оторвет голову этому англичанину. – Он посмотрел в сторону хижины, откуда донесся еще один взрыв хохота, и пожал плечами. – Он спятил, и не удивительно.

– Ради Бога, – говорил Питер Марлоу, держась за живот. – Давайте поедим. Если я не поем сейчас, я вообще есть не смогу.

И они стали есть. Еда прерывалась приступами смеха. Марлоу пожалел, что яичница остыла, но смех согрел кушанье, оно было великолепным.

– Здесь не хватает немного соли, вы так не считаете? – сказал Питер, подчеркнуто бесстрастно.

– Смотри-ка, мне тоже так кажется. Я думал, что достаточно посолил. – Кинг нахмурился, повернулся, чтобы взять соль, и тогда заметил прищуренные глаза.

– Что еще, черт возьми? – спросил он, невольно начиная смеяться.

– Господи, это была шутка. У вас, американцев, не очень-то сильно развито чувство юмора, правда?

– Идите к черту! И Бога ради, хватит ржать!

Когда они съели яичницу, Кинг поставил вариться кофе на плитку и стал искать сигареты. Потом вспомнил, что отдал их, поэтому присел и отпер черную коробку.