Король крыс

— Вы выглядите таким чертовым снобом, Грей, когда говорите об этом.

Голова Грея дернулась.

— А… а… а, это вы.

— Да. — Питер Марлоу кивнул на грузовик. — Они считают, что один человек ничем не хуже другого. Поэтому приготовили самолет для всех. Отличная мысль, если вдуматься.

— Не говорите мне, что высшие классы наконец поняли…

— Ах, заткнитесь! — Питер Марлоу отодвинулся, начиная раздражаться.

Около грузовика стоял сержант, тучный мужчина с множеством нашивок на рукаве и незажженной сигарой во рту.

— Давайте. Садитесь в грузовик, — терпеливо повторял он.

Кинг остался у грузовика последним.

— Ради Бога, забирайтесь в грузовик! — прорычал сержант. Кинг не пошевелился. Наконец сержант раздраженно отшвырнул сигару и ткнул пальцем. — Ты! Капрал! Забрось свою чертову задницу в грузовик.

Кинг вышел из оцепенения.

— Есть, сержант. Виноват, сержант!

Он смиренно забрался в заднюю часть кузова и стоял там, когда все остальные уже расселись. Вокруг него возбужденные люди разговаривали друг с другом, не обращая на него внимания. Никто, казалось, не замечал его. Он прислонился к борту грузовика, когда тот взревел и поднял в воздух пыль Чанги.

Питер Марлоу как безумный побежал, махая рукой вслед своему другу. Но Кинг не оглянулся. Он никогда не оглядывался.

Питер Марлоу вдруг почувствовал себя очень одиноким здесь, у ворот Чанги.

— На это стоило посмотреть, — злорадно сказал Грей.

Питер Марлоу повернулся к нему.

— Убирайтесь, пока я что-нибудь с вами не сделал.

— Было приятно смотреть, как он уезжал. «Ты, капрал, забрось свою чертову задницу в грузовик». — В глазах Грея играл злобный огонек. — Как и подобает такому подонку.

Но Питер Марлоу помнил только настоящего Кинга. Не того Кинга, который покорно сказал «Есть, сержант». Это был не Кинг. Это был другой человек, вырванный из чрева Чанги, человек, которого так долго воспитывал Чанги.

— Как и подобает вору, — нарочно подчеркнул Грей.

Питер Марлоу сжал здоровый левый кулак.

— Я предупреждал вас прошлый раз.

Он ударил Грея кулаком в лицо, отбросив его назад, но Грей устоял и бросился на Питера Марлоу. Двое мужчин сцепились друг с другом. Внезапно вмешался Форсайт.

— Прекратите, — приказал он. — Из-за чего вы деретесь, черт побери?

— Ни из-за чего, — ответил Питер Марлоу.

— Уберите от меня руки, — взорвался Грей, вырывая у Форсайта свою руку. — Убирайтесь с моей дороги.

— Еще одно движение, и я отправлю каждого из вас под арест в ваши хижины. — Форсайт с удивлением заметил, что один из них был капитаном, другой тоже капитаном, но от авиации. — Стыдно, сцепились как простые солдаты! Давайте вы, оба, убирайтесь отсюда. Ради Бога, война закончена!

— Неужели? — Грей бросил взгляд на Питера Марлоу и ушел.

— Что произошло? — спросил Форсайт.

Питер Марлоу посмотрел вдаль. Грузовик скрылся из виду.

— Вам не понять, — прошептал он и отвернулся. Форсайт провожал его взглядом, пока он не исчез.

«Можно повторять это миллион раз, — утомленно думал Форсайт. — Я не понимаю никого и ничего».

Он зашагал к воротам Чанги. Там, как всегда, стояла группа молчаливых людей. Ворота, как всегда, охранялись. Но охранниками стали офицеры, заменившие японцев и корейцев. Когда он приехал, в тот же день он приказал им уйти и назначил офицера, который отвечал за охрану лагеря. Но охрана была не нужна, никто и не пытался бежать. «Я не понимаю, — устало говорил себе Форсайт. — Это бессмысленно. Здесь все бессмысленно».

Он вспомнил, что не доложил о подозрительном американце — о капрале. У него было столько забот, что он забыл об этом человеке. «Чертов дурак, сейчас слишком поздно!» Потом вспомнил, что американский майор вернется. «Хорошо, — подумал он, — я расскажу ему. Он разберется с ним».

Двумя днями позже прибыли новые американцы. И настоящий американский генерал. Он был окружен, как пчелиная матка, фотографами, репортерами и адъютантами. Генерала отвели в барак коменданта лагеря. Питера Марлоу, Мака и Ларкина вызвали туда. Генерал поднес к уху наушник и сделал вид, что слушает радио.

— Подержите так, генерал!

— Еще один раз, генерал!

Питера Марлоу вытолкнули вперед и заставили нагнуться над приемником, как бы объясняя что-то генералу.

— Не так, — пусть будет видно ваше лицо. Да, так, чтобы была видна ваша худоба. Так лучше.

Этой ночью третья и последняя волна страха затопила Чанги.

Страха перед завтрашним днем.

Все обитатели Чанги наконец поверили, что война действительно закончена. Нужно было смотреть в лицо будущему. Будущему вне Чанги. Будущее уже наступило. Уже.

А люди в Чанги были погружены в себя. Идти было некуда. Спрятаться негде! Только уйти в себя. Души людей были объяты страхом.

Флот союзников вошел в Сингапур. Все больше посетителей слеталось в Чанги.

И начались вопросы.

— Фамилия, звание, личный номер, часть?

— Где вы воевали?

— Кто умер?

— Кто был убит?

— Как насчет зверств? Сколько раз вас избивали? Кого на ваших глазах закололи штыками?

— Никого? Невозможно. Подумайте, приятель. Напрягите голову. Вспомните. Сколько человек умерло? На судне? Три, четыре, пять? Почему? Кто там был?