Король крыс

— Ну, вы… послушайте, — яростно возразил Кинг. — Я за свою жизнь ни одной вещи не украл! Я никогда в своей жизни не торговал лекарствами, и не забывайте об этом! Черт побери, если бы вы не были офицером, я бы…

— Но я офицер и хочу дать тебе понять это. Клянусь Богом, я сделаю это! Думаешь, ты чертовски сильный. Ну, я заставлю тебя понять, что это не так!

— Я скажу вам одно. Когда мы выберемся из этого дерьмового Чанги, найдите меня, и я вручу вам вашу голову.

— Я не забуду сделать это. — Грей старался успокоить бешено стучащее сердце. — Но помни, до этого я буду следить за тобой и ждать. Я никогда не слышал о везении, которое когда-нибудь не кончается. И твоему придет конец!

— А вот и нет, сэр!

Но Кинг знал, что в словах лейтенанта много правды. Ему везло. Очень везло. Но везение обеспечивается упорным трудом, расчетом и кое-чем еще, а не только риском. По крайней мере риск должен быть рассчитан. Как вот, например, сегодня с этим бриллиантом… Целых четыре карата. Наконец он узнал, как добраться до него. Когда он будет готов к этому. А если он справится с этим делом, оно будет последним, и не надо больше рисковать, по крайней мере здесь, в Чанги.

— Твоему везению настанет конец, — злорадно заявил Грей. — И знаешь, почему? Потому что ты такой же, как и все преступники. Ты слишком жаден…

— Я не обязан выслушивать эту чушь от вас, — с яростью перебил его Кинг. — Я не больше преступник, чем…

— Даты и есть преступник! Ты все время нарушаешь закон.

— Черта с два! Может быть, японский закон…

— К дьяволу японский закон! Я имею в виду закон лагеря. Он гласит, что торговля запрещена. Это то, чем ты занимаешься?

— Докажите это!

— И докажу со временем. Ты совершишь всего лишь одну ошибку. А потом посмотрим, как ты выживешь вместе с остальными. В моей клетке. А после нее я лично прослежу, чтобы тебя отправили в Утрам Роуд.

Кинг почувствовал, как похолодели его сердце и живот.

— Боже! — сдавленно произнес он. — Вы такой мерзавец, что можете сделать это!

— В твоем случае, — ответил Грей, на губах которого появилась пена, — это доставит мне удовольствие. Япошки ведь твои друзья!

— Ну, ты сукин сын! — Кинг сжал здоровый кулак и придвинулся к Грею.

— Эй, что здесь происходит? — Это сказал полковник Брент, взбегая по ступенькам и входя в хижину. Это был невысокий человек, рост которого едва дотягивал до пяти футов. Борода его была завязана под подбородком по сикхскому обычаю. В руках он держал офицерскую тросточку. На его армейской фуражке не хватало козырька, и вся она была заштопана мешковиной; по центру фуражки сверкала, как золотая, эмблема полка, гладкая от полировки в течение долгого времени.

— Ничего… ничего, сэр. — Грей отмахнулся от мушиного роя, пытаясь справиться со своим дыханием. — Я просто… обыскивал капрала.

— Да ладно, Грей, — раздраженно оборвал его полковник Брент. — Я слышал, что вы говорили об Утрам Роуд и япошках. Вы имеете полное право обыскать и допросить его, это всем известно, но у вас нет причины угрожать ему или оскорблять. — Он повернулся к Кингу; лоб полковника был покрыт каплями пота.

— Теперь вы, капрал. Вам надо благодарить судьбу, что я не сделаю дисциплинарного доклада капитану Брафу относительно вас. О чем вы думаете, когда расхаживаете в подобной одежде? Этого достаточно, чтобы свести с ума любого! Напрашиваетесь на неприятности?

— Да, сэр, — сказал Кинг, внешне спокойный, но мысленно проклинающий самого себя за то, что потерял контроль над собой, — именно на это его и провоцировал Грей.

— Посмотрите на мою одежду, — продолжал полковник Брент. — Как, черт побери, вы считаете, я должен себя чувствовать?

Кинг не ответил. Он думал: «Это твоя проблема. Мак… Ты следишь за собой, я слежу за собой…» На полковнике была только набедренная повязка, сделанная из половины саронга, обернутая вокруг талии — наподобие национальной шотландской юбки, а под повязкой уже ничего не было. В Чанги Кинг был единственным мужчиной, который носил трусы. У него их было шесть пар.

— Думаете, я не завидую вашим ботинкам? — раздраженно спросил полковник Брент. — Когда у меня есть всего лишь эти проклятые штуки.

На нем были сандалии утвердившегося образца — кусок деревяшки с прикрепленной к ней полоской ткани для ступни.

— Не могу знать, сэр, — ответил Кинг со скрытой покорностью в голосе, столь приятной для офицерского уха.

— Верно. Совершенно верно. — Полковник Брент повернулся к Грею. — Я считаю, что вы должны извиниться перед ним. Вы совершили ошибку, угрожая ему. Мы ведь должны быть справедливы, не так ли, Грей? — Он вытер пот, выступивший на его лице.

Грею понадобилось сделать над собой огромное усилие, чтобы оборвать ругательства, от которых подрагивали его губы.

— Я приношу извинения. — Произнесено это было тихо и раздраженно, отчего Кингу едва удалось подавить улыбку.

— Очень хорошо. — Полковник кивнул, потом взглянул на Кинга. — Ладно, — продолжил он, — можете идти. Но, одеваясь подобным образом, вы напрашиваетесь на неприятности. Винить вам надо только самого себя!

— Благодарю вас, сэр. — Кинг ловко козырнул.