Король-Лебедь

Людвиг не успел закончить тост, остановленный странным поведением Вагнера, который вместо того чтобы поблагодарить друга за воистину королевский подарок, пожелать осмотреть дом или даже попросить Людвига оставить его в одиночестве, вдруг вскочил и, схватив шляпу, пулей вылетел из хижины. Не останавливаясь, он пересек поляну и прыгнул в привезший друзей экипаж, словно опасался, что тот вдруг исчезнет или превратится в тыкву, подобно карете Золушки. На ходу Вагнер кричал что–то о репетиции, вызове новой примадонны и срочном ужине у министра юстиции, которые он не мог пропустить.

Немного озадаченный и смущенный подобным поведением друга Людвиг провел ночь в хижине Хундинга в полном одиночестве.

Он откровенно не понимал желание друга покинуть столь замечательное место, даже не посидев в тиши и покое, не посвятив ночь медитации или молитве, сладким грезам или творчеству. Да что там – даже не осмотрев как следует подарок короля, который тот готовил с такой любовью и заботой.

Ведь в хижине было все, что могло понравиться взыскательному вкусу Вагнера, была небольшая библиотека с редкими книгами и погребок с любимыми винами и лакомствами композитора. Жесткое ложе, покрытое шкурой медведя, на которой столь приятно было лежать, слушая пение птиц и возню жуков в коре. На стенах висели шкуры животных и обычные охотничьи трофеи, некоторые из которых Людвиг привез из Хохеншвангау. Кроме того, в ветвях липы находилась искусно замаскированная смотровая площадка, откуда ночью можно было любоваться звездами.

Нередко совершающий путешествие в другую страну лишь для того, чтобы посетить какой–нибудь музей или полюбоваться знаменитым видом, Людвиг не понимал, что Вагнер мог попросту испугаться комаров или ночной сырости, от которой у него ломило спину. Что он был обязан каждый день приходить на репетиции и не может по собственному желанию оставить на несколько дней капеллу. Что, наконец, он считал, что шампанское с рейнвейном и с фиалковым эфирным маслом, которое обожал его король, воняет духами, от которых его мутило.

Живущий в мире своих грез и являющийся, по сути, небожителем, так как слишком длительные витания в облаках накладывают на человека определенный отпечаток, Людвиг не мог понять чаяний простых смертных.

Впрочем, эпизод с хижиной ни коим образом не омрачил их отношения с композитором.

Вагнер и антивагнеристы

После того как расстроилась свадьба Людвига и Софии, партия иллюминатов не уставала предлагать королю новых и новых кандидаток в невесты, но он не желал слушать о новой женитьбе, отказывая всем.

Все свое свободное время он отдавал капелле и театру, одновременно воюя за каждый пенни на постановки с королевскими министрами, считающими увлечение Людвига театром чрезмерным и разорительным. Но, как показала история, это были еще только цветочки.

Вагнер был счастлив, оттого, что все его идеи встречались юным королем с неизменным восторгом, а все просьбы немедленно исполнялись. Сам же Людвиг чувствовал себя на гребне счастья, видя, как его «Парсифаль» становится лучше и совершеннее день ото дня.

На Рождество король роздал своим подданным и ближайшему окружению огромное количество подарков. При чем все эти подарки он выбирал лично в дорогих художественных магазинах. Надеясь доставить радость, а не просто следуя формальному ритуалу.

Разобравшись с подарками, король уехал на Рождество в Хохеншвангау, чем не преминули воспользоваться недоброжелатели Вагнера, которых день ото дня становилось все больше и больше.

Дело в том, что за время нахождения в Баварии Вагнер сделался фактическим хозяином придворного театра. Для своих постановок он выписал из Дрездена знаменитого капельмейстера Ханса фон Бюлова и других друзей–музыкантов, каждый из которых теперь получал жалованье из казны и имел свой дом.

После удачной премьеры «Летучего Голландца» король приказал основать в Мюнхене музыкальную школу, директором которой должен был стать сам маэстро Вагнер. В этой школе певцы и певицы должны были готовиться к сценической работе по совершенно новой и невиданной до этого системе. Но и это было еще не все. Король и композитор готовили очередной проект, который должен был утвердить совет.

С самого начала знакомства с творчеством Вагнера Людвиг мечтал подарить композитору театр. Но не обычный театр в современном его понимании, Вагнеровский театр должен был стать подлинным храмом искусств. Для разработки архитектурного плана был приглашен сам Готфрид Семпер, который тут же приступил к работе.

Новый театр должен был быть построен не в пыльном Мюнхене, как это могли вообразить члены королевского совета, а на лоне природы, на возвышенности, как строятся замки и воздвигаются величественные монументы и храмы. Вначале Людвиг хотел насыпать искусственный холм, но потом брат Отто напомнил ему о холме, расположенном на правом берегу Изара.