Король-Лебедь

– Неограниченная королевская власть… так вы поддерживаете мое желание найти место на земле, где можно было бы устроить государство с неограниченной монархией?

– О, да, конечно, – встрепенулся на своем месте Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х.

– И вы хотели бы сделаться подданным в этой империи?

– Если эта империя или государство будет поощрять искусства, поддерживать книгопечатание, возводить замки и театры, – Леопо́льд поклонился сидевшей напротив него темноте.

– Тогда вы согласитесь стать подданным империи с абсолютной монархией? Там, где король имеет право судить или миловать, где все подчинено желанию центра власти, подобно тому, как планеты подчинены воли солнца?

– О, да, Ваше величество, – фон За́хер-Мазо́х снова поклонился.

– Готовы ли вы поклясться в этом, можете ли вы доказать свою преданность идеалам красоты любой ценой? Нечеловеческой, но божественной красоты?

– Я готов, – Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х сделался серьезным, его лоб вдруг взмок, и ладони сделались влажными.

– Хотел спросить вас: когда двое придаются наслаждению посредством боли, как это описываете вы, существует ведь опасность, например, забить человека до смерти… – темнота хихикнула.

– Для того чтобы этого не произошло, вначале можно договориться о слове–пароле, – Леопо́льд пытался разглядеть что–нибудь в темноте, но у него ничего не получилось. – То есть, когда произносится это слово, все пытки сразу же прекращаются.

– Ну и где тогда ваша неограниченная власть? Где страх жертвы, если жертва вольна прекратить муку в любой момент? Где правда и реальность?

– Но, Ваше величество, мы говорим о наслаждении, а не о способах доведения до физической гибели, – попытался возразить уже понявший свою оплошность Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х.

Темнота напротив пульсировала, казалось, что оттуда с ним разговаривает бесплотный дух – настоящий ужас и кошмар. Писатель хотел пить, его горло пересохло и теперь болело.

– Сладкая боль? – Людвиг смотрел на своего гостя из темноты, наслаждаясь его состоянием.

– Не особенно. Пить хочется, – фон За́хер-Мазо́х растянул мешавший дышать галстук. Послышался щелчок, и тут же перед ним раздвинулись в стороны плитки пола и из открывшегося провала начал подниматься сервированный стол.

Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х схватил графин с вином и, поспешно налив себе, выпил, только после этого предложив вина королю. Вопреки ожиданию, Людвиг не сдвинулся с места и не составил гостю компанию во время ужина.

– Я не понимаю, какое теперь время суток? Еще ночь? Утро? – уплетая утиную ножку, осведомился Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х. – Мне кажется, или тут нет окон?

– Никаких окон и никаких дверей, – спокойно ответил ему Людвиг. – С этого момента вы мой пленник, и можете наслаждаться неограниченной монархией, дух которой царит в этом замке.

– Но, Ваше величество, зачем же так шутить? – Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х подавился мясом, которое теперь застряло у него в горле.

– Каждый день вы будете получать все необходимое для жизни, еду, вино, по вашему желанию сюда будет подана вода для умывания и даже для купания. По ночам, когда я чувствую себя особенно хорошо, мы будем беседовать с вами на темы, близкие нам обоим, и слушать музыку великого Вагнера. Так как я понял из ваших писем, что вы разделяете мою любовь к этому композитору.

– Но, Ваше величество, таким образом, получается, что вы запираетесь здесь вместе со мной? Зачем вам нужна неограниченная королевская власть, если вы сами становитесь пленником? – Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х поставил на стол кубок с вином, и стол лениво пополз вниз, изразцовые плитки пола вновь сошлись, так будто бы никогда не покидали своего места.

– А кто вам сказал, что я сейчас с вами? – Людвиг засмеялся.

Не помня себя от ужаса, писатель вскочил и одним прыжком оказался в темном углу, из которого слышал до этого голос короля. Там было пусто.

На следующий день измученный Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х получил возможность бежать из замка. Рискуя жизнью, он вылез в лаз, откуда поднимали накрытый стол, так что наблюдавший за побегом Людвиг возблагодарил бога за то, что не додумался закрыть лаз выдвигающимися ножами, как это нередко делали тираны прошлого.

Писатель пересек длинную анфиладу комнат, пронесся не остановленный никем по галерее с великолепными портретами и, оказавшись во дворе, прыгнул в свою карету, потребовав, чтобы кучер, который точно специально поджидал писателя, сидя на козлах, немедленно увез его из этой проклятой богом Баварии. Вопреки ожиданию, кучер не заставил себя долго упрашивать, и карета тронулась.

Никто не помешал пленнику покинуть Нойшванштайн, солнце весело улыбалось ему, а ветерок нес с гор ароматы цветов и полей.

В карете Леопо́льда фон За́хер-Мазо́х нашел письмо от Людвига, в котором тот просил у него извинения за невинную шутку, тут же лежал великолепный золотой портсигар с лебедем и переплетенная оленьей кожей последняя книга фон За́хер-Мазо́х, которую Людвиг приобрел через своего представителя в Берлине.