Король Лев

– Это светлячки, – объяснил сурикат. – Светлячки, которые застряли в этой большой сине-чёрной штуке.

Пумба слегка нахмурился. Не такого ответа он ждал. Бородавочник думал, что светящиеся точки – это что-то другое.

– Я всегда думал, что это газовые шары, горящие в миллиардах шагов отсюда.

Симба вполуха слушал шутливо препирающихся друзей, каждый из которых был уверен, что знает правильный ответ. Его взгляд был прикован к небу, а разум тревожило давнее туманное воспоминание. Воспоминание о том, как он смотрел на то же самое небо мирной ночью, совсем как сегодня. Последнее хорошее воспоминание перед тем, как всё пошло наперекосяк.

– О чём думаешь, Симба?

Вопрос Тимона вывел Симбу из задумчивости.

– Ну, я не знаю, – осторожно ответил он. – Кто-то однажды сказал мне, что там великие короли прошлого и что они приглядывают за нами.

Повисло молчание, а после Тимон и Пумба разразились истеричным смехом.

– А вот это неплохо, -– сказал Пумба, держась за бока и катаясь по земле.

– Королевские мертвецы присматривают за нами! – выдавил Тимон, утирая глаза. – Надеюсь, они не упадут с неба! – Он поднялся и сделал вид, что отскакивает в сторону. Наконец, придя в себя, сурикат посмотрел на Симбу. – Ты подумай. С какой стати кучке королей приглядывать за нами? Мы изгои.

Вскочив на ноги, Симба покачал головой. Лев знал, что его друзья не имели в виду ничего такого, но слышать, как они смеются над словами его отца, оказалось больнее, чем он ожидал. Это потревожило, казалось, давно зажившую рану. Повернувшись к Тимону с Пумбой спиной, он медленно пошёл прочь. Ему нужно немного побыть одному.

Воздух оставался неподвижным, когда лев ушёл с поляны и направился к ближайшему холму. С годами это место стало его любимым. Находясь в стороне, обычно оно пустовало и с него открывался отличный вид на горизонт. Этот холм оказался самым близким к Скале Предков из всех, что ему удалось найти, когда он был моложе. Лев часами лежал на краю, всматриваясь в даль, размышляя и втайне надеясь, что его отец чудесным образом объявится. Он воображал, как Нала прорывается через кусты, а её большие зелёные глаза полны согревающего смеха. А в худшие минуты он думал о своей матери и скучал по её теплу.

Добравшись до вершины, он подошёл к краю и плюхнулся на землю. В воздух поднялось облако пыли, и Симба смотрел, как оно уплывало всё дальше и дальше, пока не исчезло совсем. И только тогда он осмелился поднять голову.

Звёзды продолжали сиять, теперь они казались ещё ближе. Когда в лёгком ветерке он вновь услышал голос отца и почувствовал прикосновение матери, из его груди вырвался грустный и тихий вздох. К его удивлению, глазам стало мокро, а по морде прокатилась одинокая слеза. Лев не плакал уже очень давно, и эта реакция его расстроила. Он сердито смахнул слезу, и клок его шерсти взметнулся в воздух.

Лев знал, что нет смысла злиться. Если быть честным с самим собой, то ему просто грустно. Грустно, что даже сейчас, спустя годы, он не мог сбежать от призраков прошлого. Каким-то образом Муфаса всегда был здесь, невидимый и неслышимый, его глубокий голос стал голосом совести для Симбы. Голосом, который пытался заставить Симбу сделать хоть что-то, в то время как Тимон с Пумбой не делали ничего. Воспоминания о Скале Предков и прожитой там жизни не позволяли ему полностью принять образ мыслей акуна матата.

Покачав головой, Симба попытался остановить прорывающийся наружу поток эмоций. Ему не хотелось беспокоиться или думать о Скале Предков. Лев сомневался, что там о нём хоть кто-то вспоминает. Львицы, вероятно, слишком заняты охотой, а стада – кормёжкой. Он представил себе Зазу, всё ещё докладывающего о ежедневных успехах земель прайда. А Нала? Ну, она, скорее всего, бегает где-нибудь вместе с каким-нибудь новым лучшим другом, преследует бегемотов, прячется в кустах и ходит к переполненному водопою.

Нет, прошлое не стоит того, чтобы о нём думать. Прошлое осталось в прошлом. И звёзды, вероятно, просто светлячки, застрявшие в большой чёрной штуке наверху. А ему лучше вернуться на поляну – к себе домой.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Нала открыла глаза. Она слышала ровное дыхание других львиц, а также храп гиен, окружавших их со всех сторон. Поднявшись на ноги, она осторожно обошла спящих друзей и направилась к выходу из логова.

Сараби не спала, а молча смотрела на пустынные земли прайда. Её глаза были тёмными и полными чувств. Даже в середине ночи было видно, как много вреда причинил Шрам с гиенами этому краю. Больше не слышно было перекликающихся ночных зверей, поющих птиц и трубящих слонов. Эти животные давно ушли. На земле прайда остались только львы, гиены и несколько последних одиноких душ, которые всё ещё осмеливались считать это место своим домом.

Сараби медленно повернула голову и посмотрела на молодую львицу.

– Ты уверена, что я не смогу заставить тебя передумать? – прошептала она.